– Раз в тысячу лет среди нас рождается гениальный уникум совершенно белого цвета. Он обладает всеми мыслимыми и немыслимыми достоинствами нашей расы! Ему подвластна природа и все живое. Он видит прошедшее и спокойно заглядывает в будущее! Он дарует разумность нашим лесным братьям и умеет изгонять зло из сознания. Он убирает черноту помыслов и кровожадность инстинктов. Он – благо! Он – мессия! Он – оракул и светоч нашей цивилизации! Он – спаситель и поводырь нашей расы! И он будет наибольшей святыней для наших собратьев из родного мира!
Мыслеречь звучала.
Маленький белый дракончик, величиной с большую мужскую ладонь, продолжал безмятежно спать.
А мы все так же молча продолжали пялиться на лежащее в мягкой колыбели чудо.
Глава сороковая. Опрометчивые шаги
Старикан все не замолкал, перейдя уже к технической части своей речи:
– Зовут нашего уникума Алматекезендрав Четвертый. Ему лишь шесть месяцев, и он только вышел из младенческого возраста. Сейчас у него начинается период быстро взрослеющего ребенка. Это продлится примерно год, и только после этого Алматекезендрав начнет довольно быстро расти. Но и в данной своей ипостаси он прекрасно развит умственно и умеет многое из того, что даже нам, взрослым, неподвластно. К примеру, он уже пытается левитировать в воздухе. Именно поэтому во время его небольших прогулок мы его обязательно привязываем цепочкой. Там есть специальная цепь, возле кончика его хвоста. Это очень важно, ибо Алматекезендрав может случайно улететь куда-нибудь и заблудиться без присмотра наших летающих лесных братьев.
Найденов уже несколько раз нетерпеливо поинтересовался, что там мне говорят. Он ведь ничего не слышал на ментальном уровне, а по мимике на моем лице ничего не мог определить из-за маски.
В конце концов он даже прикрикнул, выводя меня из умственного ступора:
– Эй! Очнись! И растолкуй: чего это нам досталось, как это называется и на кой эвкалипт оно нам вообще сдалось?
– Ну-у… – начал я приходить в себя. – Называется оно Алмыз… хыз… кент… драйв… короче, язык сломаешь и мозги набекрень встанут, прежде чем запомнишь. Если сократить, то получится… Алмаз. Примерно… Но именно он и является той самой святыней, которую надо доставить в мир Черепахи.
Моему другу трудно отказать в логике:
– Надеюсь, ты примешь правильное решение? Ведь нам и «карапузов» с лихвой хватает. Не лучше ли сразу вернуть данное сокровище его соплеменникам?
Вокруг нас уже стояли вышеупомянутые «карапузы», рассматривая с искренним восторгом маленького тираннозаврика. А Цилхи не смогла удержаться и засюсюкала:
– Какой славный крохотулечка! Ну просто прелесть!
И Эулеста забормотала в тон своей сестре:
– А можно его взять на руки?
Вылетевшая из меня пошлость явно воспользовалась отключением на время личной цензуры:
– Тебе и член-то нельзя в руки доверить! Так что… – дальше-то я прикусил язык, уняв свое раздражение и порадовавшись, что у Руда и Цилхи нет на голове масок и они нас не слышат. – И вообще! Нечего здесь стоять и пялиться! Живо все по углам платформы и бдеть за окружающим пространством!
А в уме уже продумывал сложные демагогические обороты речи, которые помогут мягко, со всем дипломатическим тактом вернуть «посылочку» обратно отправителям. Но раз уж не везет, то во всем не везет. Не успел я почесать макушку для усиленного кровообращения к отупевшему мозгу, как белое чудо шевельнуло хвостом, резко крутнулось с бочка на спинку, раскрыло непропорционально большие для его тела глаза и уставилось на меня немигающим взглядом.
Не знаю почему, но мне показалось, что детеныш несколько испугался. И чтобы как-то его успокоить, я непроизвольно улыбнулся и цокнул пару раз языком. Глупо, чего уж там, но я вообще не знаю, как с маленькими детьми обращаться. Ну вот ни разу нянькой не был в своей короткой жизни. Хотя папой вскоре должен стать неоднократным. Вроде бы… Но этой хвостатой мелочи я ни в коем случае зла не желал. Скорей наоборот, возникло желание защитить это странное существо, прикрыть его от всех напастей, развеять его тревоги и опасения.
И уж не пойму, что это дитя почувствовало, но оно вдруг одарило меня на ментальном уровне импульсом великой радости,
