Федор уселся за стол, разложил перед собой блокнот и карандаш, пригласил первого новобранца. Остальные кучковались у палатки под бдительным взором особиста.
– Добрый день, садитесь, – предложил Федор.
Солдат робко присел на краешек табуретки.
– Фамилия, когда призван?
– Боец Иванов из Ивановской области, – вскочил новобранец.
– Сидите, не надо вскакивать. Это просто беседа, с глазу на глаз. Иванов – это хорошо. На Ивановых вся страна держится.
– Это точно, – улыбнулся боец.
– Расскажите все, что с вами происходило с момента призыва.
– Подробно?
– Желательно.
– Повестка из военкомата пришла. Мать собрала, поплакала, как водится. Утром в военкомат пошел, вместе с другими. Отвезли нас в запасной полк под Ковровом. Три недели учили маршировать, изучали винтовку, стреляли, а потом на поезд. В первый раз на поезде ехал, – широко улыбнулся парень.
Конечно, молодой, едва восемнадцать стукнуло, да еще из глухой деревни. Для него поездка на поезде, даже в теплушке, целое событие.
– Понравилось?
– Еще бы. Сидишь, а мимо страна проплывает.
– Ну хорошо. В вагоне вас много было?
– Сорок человек, все места на нарах заняты. Хорошо – тепло, а под утро все равно шинелью укрываться приходилось.
– Что в вагоне делали?
– Кто помоложе – песни пели, о себе рассказывали. А кто постарше – в карты играли, сухари грызли, о семьях говорили.
– Выпивали?
Боец смутился.
– Было. Но я не пил. Без отца я рос, а мамка смотрела строго, ни выпивать, ни курить не разрешала. Она у меня в церковь ходит, верующая.
– А где водку или самогон брали?
– Откуда деньги на водку? Самогон. Так его на каждой станции продают из-под полы. Я на остановках семечки жареные покупал, люблю их.
– А кто покупал?
– Фамилий не знаю, не успел всех запомнить, все же сорок человек… – Новобранец отвел глаза.
Ясно было, не хотел выдавать товарищей.
– Иванов, из них, кто с тобой в одном вагоне ехал, уже здесь умер кто-нибудь?
– А как же, на следующий день. Для нас для всех потрясение.
– Они выпивали?
– Выпивали, – кивнул головой боец.
Про умерших можно сказать правду, им хуже уже не будет.
– Они сами покупали?
– Ага. Который помоложе, Денисов его фамилия, на остановке чайник взял, побежал за кипятком: сухари размочить, с сахарком попить. Хоть без заварки, а все равно в кишках не так бурчит. Я попросил кружку налить, так он не дал. И не кипяток там был. Как вернулся он, уединились они в углу, по кружкам разливали. Бульканье-то слышно.
– Самогоночка была?
– Сивухой пахло, – кивнул Иванов.
– Это на какой станции было?
– Так в Калинине. Я разве не сказал?
– Дальше что?
– Потом в Лихославле остановка. Из трех вагонов новобранцев выгрузили – и в полк. А поутру узнаем: плохо им стало. В медсанчасть определили, а к вечеру померли.
