К утру все шесть фляжек спиртным полны. Федор отправился искать Коракулова. Нашел дом на перекрестке улиц, спросил у бабушек, что на лавке сидели, как Евграфа Матвеевича найти.
Постучал в нужную квартиру. Дверь открыл ну вылитый академик, как их в старых фильмах показывали. Очки с толстенными стеклами, бородка клинышком, как у Калинина Михаила Ивановича.
– Чем могу быть полезен, молодой человек?
– Полагаю, можете. Разрешите войти?
– Да, пожалуйста.
Федор вошел в квартиру, показал удостоверение.
– Серьезная организация. Слушаю.
– Анализы надо сделать, образцы спиртного принес.
– Да? Занятно. А кто вам меня порекомендовал? Я ведь на пенсии уже. До оккупации трудился на кафедре химии, а сейчас институт не работает. Говорят, восстанавливать будут.
– Обязательно восстановят, только время для этого нужно. А порекомендовал вас учитель химии в школе, что на улице Горького.
– А, ученик мой, Лунин. Даже не знаю, что вам сказать. Дома у меня реактивов нет, а на кафедре – не знаю.
– Мы можем проехать.
– С удовольствием.
Федор не стал стеснять человека, вышел во двор. Коракулов собирался долго, что с него взять – не военный человек, к тому же пожилой. Вышел химик при полном параде: в костюме, при галстуке. Федор поразился. Второй год, как он воюет, а человека в галстуке впервые увидел. Одежда-то или военная в ходу, или рабочая. Старая закалка у человека, чувствуется интеллигент.
Федор помог химику в коляску мотоцикла сесть. Ехал не быстро, дорога скверная.
Здание института госпиталь занимал, но комнатку с реактивами не тронули. Химик открыл ее своим ключом.
– Прошу.
На всех полках склянки. Удивительно, что немцы не успели разграбить или просто разбить все колбочки, пробирки, склянки, змеевики. Федор выложил на узкий стол с многочисленными пятнами от реактивов все фляжки.
– На что исследуем? – потер руки химик.
– Во всех фляжках спиртное под номерами.
– Понял, разные пробы.
– Нет ли посторонних веществ, – обтекаемо сказал Федор.
– Хорошо.
Химик начал работу. Едко запахло химикатами. Минут через пятнадцать Коракулов указал на одну из пробирок в штативе.
– Есть!
А что «есть» – непонятно.
Со стороны смотреть за действиями престарелого химика занятно, как за каждым увлекающимся человеком, любящим свое дело.
– Вот этот желтый осадок наблюдаете?
– Да, конечно, йод напоминает.
– Верно, йодистая соль. А в остальных пробирках ее нет.
– Простите невежду, поподробнее.
– Видите ли, в этой пробирке находится одноатомный спирт. Формула его…
– Давайте предельно понятно, я не специалист, – прервал его Федор.
– Хорошо, – поджал обиженно губы химик. – В пяти пробирках этанол, а в этой – метанол.
Метанол. Что-то крутилось в голове.
– Метанол – это метиловый спирт? – неуверенно спросил Федор.
– Именно! По виду, запаху и вкусу не отличить от этилового. Но сильнейший яд. Сто миллилитров – смертельная доза. Чайная или столовая ложка – и полная слепота гарантирована. А полстакана – дорога на тот свет.
– Хм. Занятно. А противоядие есть?
– Вас антидот интересует? Есть. Этиловый спирт. Он полностью нейтрализует метиловый, замещая его в тканях.
