Федор в первый раз слышал, чтобы водка или спирт являлись лекарством.
– Клиника отравления какова?
– Не моя специальность, лучше у медиков поинтересоваться, тем более мы в госпитале. Но вкратце скажу: тошнота, рвота, боли в животе, двоение в глазах, слабость. Впрочем, как при любом отравлении. Через сутки, максимум двое – гибель.
Выходит, у тех, кто употреблял в эшелоне отраву, шансов остаться в живых не было.
А все пагубное пристрастие к выпивке. Не брали бы с рук неизвестное пойло, жили бы до сих пор.
– В домашних условиях изготовить его можно?
– Можно, при определенных знаниях, сухой возгонкой из дерева. Иногда его называют поэтому древесным спиртом. В небольших масштабах сложно, технологию знать надо.
– Где-нибудь он применяется?
Федор гнул свою линию. Немцы метиловый спирт забрасывать в наш тыл не будут. Большой вес и объем. Значит, остаются два варианта: делать здесь или как-то доставать. Причем доставать – вероятнее всего, с условием – знать, где он применяется.
– В промышленности, химическом производстве, в медицине, даже как добавка к топливу. У него высокое октановое число. Я слышал, немцы синтезируют бензины, в их состав входит метанол.
– В Калининской области потребители метанола в промышленных масштабах есть?
– Ну, батенька, вы много от меня хотите, – развел химик руками. – Я преподаватель, ученый, но не производственник, увольте.
– И на том спасибо. Из какой фляжки проба?
– Из второй. Пробирки в том же порядке стоят в штативе, как номера на фляжках.
– Спасибо, я вам очень благодарен. Фляжки я заберу, вас отвезу домой.
– Вы очень любезны.
Федор собрал фляжки в сидор. Подвез химика к дому.
– От лица службы благодарю, – Федор приложил руку к сердцу.
– Пустое. На рабочем месте побывал, нашей Красной Армии помог. С винтовкой в окопе сидеть уже не смогу, возраст не тот. Если что надо будет, обращайтесь в любое время.
– Спасибо, учту.
Как только преподаватель скрылся в подъезде, Федор достал из командирской сумки блокнот. Ага, номер два – мужчина в темно-синем пиджаке, с трехдневной щетиной, брюки в сапоги заправлены. Брать его надо! Рядом с краном с водой, где обычно торговля выпивкой идет, стоять нельзя.
Самогонные бутлегеры не дураки, сначала осмотрятся – нет ли милиции. Подойди Федор с парой бойцов, посторонятся, а то и незаметно слинять могут, уже всякие ходы-выходы знают не хуже, а то и лучше милиции. Да и где та милиция? Сколько Федор и бойцы его самогон покупали, не видели ни разу.
Подъехал к своей заставе.
– Бойцы, у кого телогрейка есть? Это чья?
На топчане вместо подушки лежала свернутая телогрейка. На фронте ее ватником называли за набивку.
– Да она замусоленная очень.
– В самый раз.
Вечером прохладно, осень, в телогрейке не вспотеешь, а формы под ней не видно. А что галифе форменные и сапоги, так в них половина мужского населения ходит, можно сказать – обычная одежда. Нет пока в Калинине промтоварного магазина. Носят все, что достать могут, в том числе и трофейные френчи со споротой свастикой и погонами. Федор ватник натянул, пилотку за ремень заткнул.
– Щетины не хватает и папиросы в зубах, – заметил один из бойцов.
Замечание верное, да щетину за несколько часов не отрастишь. Однако замечание натолкнуло на мысль. Федор достал из сидора фляжки, под номером два, что на чехле химическим карандашом выведена, сразу назад убрал. А обычным самогоном ватник щедро облил. Душок по вагончику пошел соответствующий.
– Во, в точку. Тогда уже семечек купите, товарищ старший лейтенант. Маскировка хоть куда будет.
– Двоим наготове быть. Услышите выстрел – сразу на вокзал, где кран с кипятком. А побежит кто – задерживать. Задача ясна?
– Так точно.
