когда собиралась на встречу с наставником. И тут же пришла к выводу, что все это было неспроста.
– Все нормально? – спросила Полина. – У тебя такое лицо, будто у меня в комнате воняет асперулой.
– Что? – Маргарита оторвалась от размышлений. – Я задумалась, не обращай внимания.
– Мне не понравилась эта новость про Старообрядцев, – сказала Полина, протягивая подруге распечатанную коробку шоколадных трюфелей.
– А кому она могла понравиться?
– Потомку Милонеги, – грустно улыбнулась Водяная колдунья.
– Ох, Полина, перестань. То, что ты потомок этой старой ведьмы, еще не значит ничего плохого. Подумаешь. Главное, что ты на стороне Светлых.
И снова повисло молчание. Со стены исчезло изображение Эйфелевой башни, вместо него на Маргариту глядели люди с фотографий: она сама в обнимку с Полиной, полный мужчина, в котором без труда можно было узнать месье Феншо, высокий молодой человек с пепельно-русыми волосами, чьи глаза были удивительно похожи на Полинины, – Микоэль Феншо, Анисья с Василисой, снова сама Маргарита.
– Что там у Стефани с Севой?
– Не знаю, – пожала плечами Полина. – Стешка в последнее время какая-то недовольная. Я заметила, что как-то раз, когда она с нами завтракала, она все пялилась на Овражкина, но так и не подошла к нему. Сегодня днем проигнорировала его, хотя он прошел от нее в двух шагах. А только что даже ни слова ему не сказала.
– Может, потому что он был с Митей?
– Даже если и так, кого это остановит? Меня уже порядком раздражает, что все так увлечены Севой.
– Почему? – спросила Маргарита. – Это же естественное явление. Он Сирена. И кстати, мне до сих пор непонятно, почему именно тебе Митя открыл Севину тайну, а Анисье – нет.
Полина при этих словах вздрогнула и уставилась в пол.
– Уж сестре-то…
– По-моему, Митя считает, что Анисья может разболтать, – проговорила Полина. – Но я тоже не понимаю. Он разрешил рассказать об этом вам. В таком случае нет разницы, кому рассказывать – мне или Нисе, верно? Думаю, он просто пошутил над ней. Она же постоянно жалуется, что он с самого детства это делает. Да и Василиса рассказывала про дверь, которую он заколдовал так, что Анисья не могла войти в нее, не упав на колени, помнишь? Наверное, он хотел немного ее позлить, вот и все.
Маргарита согласно закивала, но почему-то в ее душу закралось скользкое и очень неприятное ощущение, будто Полина что-то недоговаривает. Ей стало не по себе, словно вокруг нее совершалось то, о чем она не знала. Полина и Митя Муромец, которые общаются так, будто они старые друзья, при том, что почти не видятся… Странник и Лиса… Маргарита закрыла глаза и глубоко вздохнула.
Глава третья
Предложение
Слепящий луч пробился сквозь тесное сплетение ветвей за окном, медленно прополз по подоконнику, по краю стола, по макушке Олега, Маруси и, наконец, добрался до Севиной ладони.
Томительное предвесенье подошло к концу. Солнце обливало стены старой Усадьбы, расталкивало последние мартовские тучи. Все воспитанники лепили из теста жаворонков на кухне Розалии Павловны, завлекали апрель песнями и игрой на дудочках. Главный праздник весны – Масленица – остался позади, а вместе с ним прошел и Шабаш, в котором Севе больше не надо было участвовать. Тем не менее многие посвященные собрались ночью на холме у озера, чтобы посмотреть на своих преемников.
Ветра вдруг разом стихли, вороны копошились в парке Белой Усадьбы, отрывисто крича друг на друга, а на небе начали появляться кусочки ослепительной лазури, постепенно расползающиеся вширь.
Светлые колдуны чувствовали прилив сил: вместе с пробуждающейся природой к ним возвращалась их особенная магия, пальцы дрожали от приятного напряжения, а в голове было светло. Однако именно сегодня Севе отчего-то казалось, что день тянется слишком долго, и в особенности встреча с приглашенным из Небыли целителем. Сева уже передумал обо всем на свете, а целитель все рассказывал и рассказывал практически одно и то же о Земляных драконах. Маруся, сидевшая впереди, поправила свой венок из веток мшистой болотнянки, и Воздушный колдун подумал, что нужно было бы достать себе такой же специально для таких случаев – мшистая болотнянка улучшала внимание и память. Тем временем целитель с грустными глазами и жидкими рыжеватыми усами нервно теребил полу своего зеленого кафтана, продолжая рассуждать о Земляных драконах. Эта тема звучала из его уст как-то особенно странно, потому как Анатолий Валерьевич Пирогов-Павлов был редким выходцем из семьи потусторонних. Он еще в юности
