четыре офицера, и Его Сиятельство, — перечислил варвар.
…Кайн бы сейчас назвал его степным занудой и предложил бы выбросить за борт, акул пугать. Или спрутов. Или кто там водится на дне.
С графом мы раскланялись издали. Йарра кивнул и снова уткнулся в связник — шла операция по зачистке острова Санти, и Сиятельство, в кои-то веки вспомнивший, что Лорду-Адмиралу совсем не обязательно лично возглавлять атаку, координировал действия войск.
С Сэли я облазила весь корабль, разве что в трюм не спускалась — с недавних пор у меня стойкая аллергия на лестницы вообще, и эту в частности. На мачту тоже взбираться не стала, прыжков по канатам мне и на тренировках хватает. Зато рассмотрела, наконец, баллисты, мимо которых бегала по утрам, бушприт и ощерившегося волка носовой фигуры. К шпирону — абордажному тарану — Сэли меня не пустил.
— Убьетесь, госпожа.
— Не дождешься, — недовольно буркнула я, пытаясь его обойти. Сначала справа. Потом слева. — Какой же ты широкий! — топнула я, когда и в третий раз не вышло его обдурить.
Лицо Сэли дрогнуло и пошло лучиками морщинок — варвар смеялся. И незаметно теснил меня прочь от шпирона.
На отстоящем в трех перестрелах берегу громыхнуло.
Я повернулась к разоренной гавани острова Санти, пытаясь разглядеть сквозь закатные блики, что там происходит. С суши доносились приглушенные расстоянием крики, взрывы. Над западной оконечностью острова поднимались клубы дыма.
— И ведь чуть не каждые три года бунтуют. К чему? Налогами их не душим, трудовая повинность невелика, от тварей из аномалии защищаем. А раньше… Я читала, — пояснила я Сэли, — раньше на Санти преступников свозили, чтобы их крабам скормить. Вот таким крабам, — провела я на уровне своего плеча. — Неужели они всерьез собираются реставрировать монархию? Праправнук прежнего короля сидит в Оазисах и даже носа сюда не показывает, только письма с обещаниями шлет!
— А как же свобода, госпожа?
— Какая свобода, — фыркнула я. — Их же верзейцы сомнут, Фарлесс из них всю кровь выпьет! Рисовый никогда свободным не был, а мы его, по крайней мере, бережем! — И замолчала, осеклась, передернув
Сэли, нахмурившись, взглянул на узорный металл.
— Вас следует поздравить, госпожа?
— Это просто браслет, — буркнула я и отвернулась.
Над водой летали черноголовые чайки, их даже скопление кораблей не пугало. Время от времени то одна, то другая падала вниз, а потом изо всех сил улепетывала от товарок, сжимая в когтях мелкую рыбешку.
— Ты участвовал в морских боях, Сэли? — оперлась я о борт, подставив лицо солнечным лучам.
— Участвовал, — кивнул мой варвар.
— Расскажи!
— Зачем вам страшные сказки, госпожа? — покачал головой Сэли. — Кровь, грязь… Хотите, я расскажу вам о Степи?
— В другой раз, — оборвал его неслышно подошедший Йарра. И откуда только взялся! — Леди Рэйлире пора ужинать и спать, завтра у нее трудный день.
Граф стиснул запястье и повел, почти потащил меня к каюте. С каждым шагом бегущие впереди нас тени бледнели, а на корме они и вовсе исчезли — на солнце опустилась туча. Помню, я еще подумала, что очень символично вышло. Когда утром к бегу, плаванию, канатам, набивке и прочим издевательствам добавилась статика, я в этом убедилась.
А еще в том, что переучиваться гораздо труднее, чем начинать с нуля.
Фигуры, в которых требовалось замирать на две-три, а то и пять минут, были похожи на па танцев с лучами и вместе с тем отличались: прогнутостью, балансировкой, упором и разворотом. Память услужливо подсовывала уже знакомые позы, но Йарра пристально следил за движением каждой мышцы и одергивал меня, едва я приближалась к
— Не так, Лира! Я же объяснил, показал!
И приходилось начинать заново, и стоять, пытаясь не задохнуться и при этом не сбить равновесие. До немеющих рук, до дрожи в ногах. До острой боли в шее и ползущих по лицу капелек пота, которые невозможно стереть.
