— А почему ты сказал?
— Я солдат, мне можно.
— Я тоже хочу быть солдатом! — вскочила я. — Как ты!
Отец засмеялся.
— Тогда уже рыцарем! Хм… Но рыцарю нужны меч и конь… Что бы придумать… — Оглядевшись, он сорвал длинный стебель ромашки и коснулся им моего плеча. — Сим нарекаю вас, леди Лира, рыцарем войска райанов!
Я восторженно завизжала и захлопала в ладоши, а папа схватил меня под мышки и усадил себе на плечи.
— Копье наперевес! — скомандовал он, крепко держа меня за лодыжки. — В атаку-у-у! — И побежал вниз по склону, пугая коров и крестьянок с подойниками…
Картинка сменилась.
— Пап, а тебе обязательно ехать? — спросила я, глядя, как отец навьючивает лошадь.
— Да, котенок, — погладил он меня по косичкам. — Еще два контракта, и мы сделаем тебе татуировку, как у настоящей райаны.
— Не хочу татуировку, хочу, чтобы ты остался, — заныла я, вцепившись в его ногу.
— Я тоже хочу остаться, маленькая. Но ты помнишь, о чем я тебе рассказывал? Про татуировку, ферму, свой дом? Про школу для тебя…
— Помню…
— Ну вот. Не нужно плакать, Лира. — Отец поднял меня, посадил на сгиб руки. — Будешь меня ждать?
— Буду, — шмыгнула я носом, уткнувшись ему в шею.
Косой шрам, потертый шнурок амулета… Запах кожи, металла и шипра.
Морской соли и йода.
— Я обязательно вернусь, котенок. Клянусь Светлыми.
И снова луг. Но солнца нет, нет коров, нет травы по колено — только голые камни и хриплое карканье ворон. И почему-то заснеженная дорога с горящими зеленым столбами. А далеко впереди — крепость Альери.
— Папа, не уезжай! Папа! Папа!
— Не плачь, это просто сон… Плохой сон, слышишь? — Граф крепко обнимал меня, позволяя выплакаться. — Все хорошо. Я здесь, никто тебя не обидит, никому не позволю… Все хорошо, котенок…
— Нет, не хорошо, — глухо сказала я, прижавшись мокрой щекой к мужскому плечу.
— Что не так? Ну?..
— Будьте осторожны, господин…
— Ты из-за меня плачешь? Странно, а драконы еще не вернулись, — пошутил Йарра, поглаживая меня по волосам, по спине. Рука у него шершавая, мозолистая. — Меня сложно убить, Лира. Веришь?
Граф сжал мой подбородок, осушая губами слезы.
— Веришь?
Я кивнула и, зажмурившись, обняла Йарру. Сама. Крепко. Как раньше обнимала только Тима.
В объятиях графа было тепло и уютно.
А утром — отчаянно стыдно: за слезы, за то, что прижималась к нему, рисуя пальцем узоры вокруг шрамов, за то, что до рассвета рассказывала об отце, вываливая на Йарру детские воспоминания.
К счастью, Его Сиятельство даже не намекнул на произошедшее ночью — перед штурмом ему явно было не до меня. Граф хотел все проконтролировать лично, везде успеть и нетерпеливо постукивал по столу, дожидаясь, пока я переоденусь.
— Готова?
— Да, господин, — прижала я к груди драгоценные свитки ассаши.
Удар сердца — и я дома, на плацу.
Благословляющий знак я сделала уже в пустоту.
А потом пошла собирать вещи — сменную одежду, обувь, деньги, драгоценности и самые редкие свитки. Велела близнецам приготовить коней, а Сэли — оружие. Свистнула пантере и заварила сонный сбор для Тима — опоить и вывезти брата гораздо проще, чем объяснять ему, почему я не хочу отдаваться на милость князя, если с графом что-то случится.
