взвалившего на себя ответственность за судьбу королевства.
Возможно, мои мысли были эгоистичными по отношению к семье и роду, но… Каждый год академия принимает все больше новых студентов из числа простого народа. Одаренные дети, пусть и не с огромным магическим потенциалом, они живые и настоящие, в то время как отпрыски аристократов зажаты и холодны. А в большинстве случаев высокомерны. Это создает проблемы как им, так и академии в целом.
Сколько подлости видели эти стены? И исходит она от отпрысков власть имущих. Достойная смена родителям подрастает, ничего не скажешь. Но у меня теплилась надежда, что учеба в академии поможет детям великосветского общества познать то, чего они лишены: сострадание, душевную теплоту и желание помочь ближним.
— Почему отец пошел на это? — Мэтт всегда умел задавать правильные вопросы.
— Хотел бы и я это знать, — вынырнув из своих мыслей, я устало выдохнул. — Мэтт, не вмешивайся в это, ты проиграешь, так и не начав битву.
— Ни отец, ни брат никогда не отступаются от задуманного, — прошептал Мэтт. — А они ведь хотят уничтожить дракона, да? И, если я прав, их мишень именно Хейли.
Ответить, как, впрочем, и обдумать сказанное Мэттью, я не успел. Брат молниеносно выпалил фразу, от которой у меня на миг остановилось сердце:
— Если я объявлю Хейли своей невестой, отец не тронет ее, — щеки его заалели. — Это единственный выход.
— А ее ты спросить не желаешь? — хмуро отозвался я.
Странно, что Мэтт до сих пор не понял моего отношения к ней. Сказывалась ли сила моего дара или отсутствие у него хоть какого-то опыта в отношениях с женщинами, но младший брат не замечал моего особого расположения к студентке Сизери.
— Любая будет счастлива стать невестой принца, — выпалил он и хмуро добавил, — кроме Хейли, но… если ей объяснить, она поймет.
— Мэтт, я понимаю причины, побудившие тебя прийти к подобному умозаключению, но, повторюсь, не вмешивайся. — Брат сжал кулаки и хотел что-то сказать, но я остановил его, не дав и рта раскрыть: — Хейли никто не причинит вреда, клянусь своей жизнью.
Тем самым я обозначил для него границу. И… он понял меня. Несколько секунд Мэтт пристально вглядывался в мое лицо, а затем спросил:
— Как давно?
— Не знаю, — честно ответил я ему. — Она для меня значит ровно столько же, сколько для отца наша мама.
— Истинная пара?
Я кивнул и прикрыл глаза — новый ментальный зов короля мне вновь пришлось заблокировать.
— Хейли знает?
— Нет.
— Но… — Мэтт запнулся, словно его посетила какая-то мысль, а после шагнул ко мне и толкнул кулаком в грудь. — Почему ты не сказал отцу?! Ты мог ее защитить! И не сделал этого! Ты недостоин Хейли Сизери, брат.
— Он знал, Мэтт, — я не пытался остановить его злость, эмоции должны выйти наружу. И я был безмерно рад, что, несмотря на то что мы кровные родственники, он, не задумываясь, встал на сторону Хейли.
— Прости, — брат опустил голову.
Протянув руку, я взъерошил его волосы. Я был счастлив в этот момент. Пусть у нас приличная разница в возрасте, но я не стал для него тем, кем был для меня Элдрон. В наших отношениях с Мэттом намного больше теплоты и доверия, нежели с Элом десять лет назад.
Надменный, холодный, чопорный и даже агрессивный, Элдрон всем своим видом показывал, что он первый, что он не даст мне и шанса возвыситься в глазах отца. Наше противостояние, длившееся несколько лет, прекратилось лишь потому, что так захотел я. Мне нечего было с ним делить, нас интересовали разные вещи. Но… это сейчас я понимаю, что являлось движущим механизмом в его отношении ко мне, а тогда мне было невероятно горько и обидно, и при каждом удобном случае я пытался задеть его.
Мальчишки… Какими же мы были глупыми.
Эл чувствовал себя убийцей матери, королевы, которую никогда не любил король. Он завидовал мне, потому что у меня был и отец, и любящая мать. А у него — нет. Политический брак, брак по расчету. Мы слишком рано учимся понимать разницу между простыми людьми и аристократами. И пусть стремимся поддерживать светлое чувство, в большинстве случаев поступаем по велению главы рода.
