воспротивиться! Чудовищный барабанный рокот ломал волю…
Сколько продолжалась эта изощренная пытка, Роман Витальевич не знал – пять минут, полчаса, час? Или гораздо больше?! Барабанный бой прекратился внезапно, и навалившаяся тишина показалась еще оглушительней.
– Вот и все, – Алая Ночь опустила руки. – Я не сделала тебе больно, правда?
Она легко вскочила на ноги, пошла к вигваму. Валерий, напротив, рухнул на землю рядом с Силантьевым. Пот катил с него ручьями.
– Что, дядя Рома, тяжко? – осведомился он. – Мне тоже!
Алая Ночь вернулась через минуту. В руках она несла керамический кувшин с длинным горлышком. Валерий выхватил его, сделал несколько жадных глотков. Потом протянул Силантьеву.
Роман Витальевич не смог бы удержать сосуд, даже если бы захотел. Алая Ночь помогла, аккуратно приложила горлышко к его губам. Пахло оттуда странно и неприятно, но он сделал глоток. Судя по всему, в жидкости содержался наркотик. Пить подобную бурду неэтично и наверняка вредно для здоровья, но Силантьеву уже было безразлично. Главное, после третьего глотка он вновь начал ощущать себя живым человеком, а не манекеном.
– Вы обещали помочь… – просипел он.
– Да, я видела твое желание, – подтвердила медеанка. – Ты желаешь стать самым большим вождем твоего народа.
– Сумматором?! Ого, дядя Рома, ну ты даешь! – Валерий округлил глаза.
– Я сегодня же сообщу твое желание Старейшине, – продолжала Алая Ночь. – Мы будем думать.
Силантьев укоризненно покосился на парня. Соврал, значит, что Старейшина отбыл на Медею? Алая Ночь его взгляд поняла или, может быть, мысли прочитала? Пояснила:
– Один Старейшина отбыл, другой вернулся. Старейшина для вашего мира. Она примет верное решение.
Роман Витальевич уже догадывался, что его провели как мальчишку, что помощи от этих он не дождется. Но после драки, то бишь «обряда», кулаками махать поздно. Позже, позже подумаем, как отплатить. Когда он окончательно придет в себя.
Он с трудом поднялся на ноги, спросил:
– Я могу идти?
– Конечно! Я провожу, обопрись на меня, друг вице-секретарь! – медеанка с готовностью подставила плечо. Она в самом деле была очень сильная.
Эффект у напитка оказался даже лучше ожидаемого: вначале Силантьев едва ноги передвигал, однако последние два десятка метров до выхода из стойбища смог проделать вполне уверенно.
– Счастливого пути, Рома! – неожиданно пожелала Алая Ночь. И Силантьев наконец понял, отчего лицо ее казалось знакомым. Разумеется, он видел ее не в офисах Контакт-Центра. Просто именно так должна была выглядеть в двадцать лет Тамара Георгиевна Ставриди. «Ее сиделкой тоже была медеанка… Никто не знает, где именно она теперь находится». Мороз продрал по коже. А в следующий миг «полог» стойбища опустился, оставляя Силантьева снаружи. Вокруг был погожий московский день, спешили по своим делам автогравы и глифы, в скверике зеленели березки и клены. «Альтернативная реальность» закончилась. Силантьеву очень хотелось в это верить.
Он уже подходил к кабинке телепорта, когда ожил коммуникатор. Никамуры.
– Роман Витальевич! – Силантьев уже и забыл, когда она называла его так неофициально. – У нас форс-мажор!
– Что еще стряслось?
– Посольство Тестурии заявило о срочной эвакуации. Они переходят в состояние войны с Землей! Их посол не желает ничего объяснять, затребовал нибелунгер для эвакуации, немедленно. Угрожает, что если Земля не выполнит их требование, все сотрудники посольства покончат с собой. А на Тестурии взамен убьют наших, – голос Фумико дрогнул, наверное, вспомнила раструбы ультразвуковых ружей. – Они поставили такие жесткие сроки, что собирать заседание Президиума времени не оставалось, Сумматор принял решение единолично. В Контакт-Центр информация поступила двадцать минут назад, я никак не могла с вами связаться…
В горле пересохло.
– Где? – только и смог выдавить Силантьев.
– Кольцово-4. «Гелиос» стартует через час… нет, уже через сорок восемь минут!
– Успеваю.
