Марк уколол сам себя.
Маэстро Дижон вздрогнул и наклонился вперед, пытаясь ухватить и как следует запомнить совершенно уникальную фехтовальную ситуацию укола в самого себя.
Жанна растерянно замерла, словно испугавшись, что ее заподозрят в причастности к этой нелепой, неловкой ситуации.
Альберт казался напуганным и удивленным одновременно. Он отступил на пару шагов, виновато глядя на Марка.
Марк посмотрел на свой флорет так, как будто бы он был живой, а затем быстро поднял глаза на старшего судью.
Старший судья, опытный фехтовальщик, повидавший всякие уколы, принялся лихорадочно перебирать в памяти весь свой опыт, пытаясь понять, засчитывать ли этот укол как победу Альберта.
Отец Лукас не был фехтовальщиком, но и его поразил этот странный укол. Впрочем, еще больше его интересовала реакция присутствующих. Быстро пробежавшись взглядом по фехтовальной дорожке, он внимательно посмотрел на трибуны. В нависшей тишине раздалось несколько неуверенных хлопков вперемешку с приглушенным хихиканьем. Зрители тоже не очень хорошо понимали, как им следует реагировать. Только один зритель повел себя довольно странно. Мсье Перигор, удовлетворенно улыбаясь в усы, принялся что-то записывать в свою коричневую тетрадь.
«Точно родственник, – промелькнуло в голове у отца Лукаса, – странно только, что Альберт этого родственника совсем не знает!»
Между тем старший судья принял решение, засчитав этот укол ценностью в одно очко как победу Альберта. Марк, стараясь сохранять спокойствие, всего лишь попросил поменять флорет. Вернувшись на дорожку, он вновь встал в боевую стойку и произнес:
– Pret!
В этот раз зрители, те, что оставались в зале, следили за происходящим с удвоенным вниманием. При счете 12: 1 Марк резко атаковал противника, нанеся ему уверенный укол в грудь. Он так и не понял, что случилось в предыдущей ситуации.
Впрочем, этого до конца не понял никто.
Мсье Перигор оторвался, наконец, от своей тетради, достал платок и вытер вспотевший лоб. В помещении школы становилось все жарче. Тучным господам это было особенно заметно. Он еще раз бросил взгляд в сторону Альберта и, как следует опершись на трость, поднялся. Протискиваясь между рядами зрителей, ему пришлось отдавить пару ног и выслушать пару приглушенных проклятий. В самом деле, время для ухода мсье Перигор выбрал не самое подходящее – как раз в эту минуту десяток человек из тех, что выходили подышать свежим воздухом на время «неинтересного» боя Альберта с Марком, возвращались на свои места, и продвижение в обратном направлении, организованное масонским авторитетом, вызывало всеобщее негодование. Наконец, он пробрался к выходу, обернулся, машинально поклонившись, еще раз отер лоб и вышел на улицу.
После жаркого зала воздух улицы показался особенно свежим, а атмосфера – особенно тихой. Мсье Перигор поплотнее завернулся в плащ и двинулся в направлении железнодорожной станции. Путь к станции пролегал через весь город, поэтому Перигор намеревался взять экипаж при первой же возможности. Такая возможность должна была представиться на центральной городской площади, где регулярно дежурили извозчики. Шагая вдоль темных домов, мсье Перигор вдруг как-то особенно остро почувствовал вечернее безлюдье, охватившее этот маленький городок. На фоне вечерней тишины звук собственных шагов казался особенно громким и почему-то зловещим. Свернув с улицы Святого Антония, на которой располагалась школа фехтования, он оказался в совершенно пустынном переулке без признаков освещения. Мсье Перигор слегка ускорил шаг и заодно постарался идти тише. Напрасный труд! Тяжелые каблуки не хотели слушаться, продолжая беспечно отсчитывать каждый шаг.
Тук, тук, тук, тук…
Половина переулка тем временем осталась за спиной, но странное волнение не уходило. Внезапно мсье Перигор понял, что именно его беспокоит. Эти самые его каблуки… Они стучали все громче и громче!
Он резко остановился. Так и есть! Каблуки продолжали стучать. Чужие каблуки. И уже совсем близко. Кто-то шел за масоном след в след, шаг в шаг, темп в темп – так ходят охотники, так ходят наемные убийцы – и этот кто-то был уже рядом.
Бежать было бесполезно. Мсье Перигор не испытывал иллюзий по поводу своей физической формы. Оставался еще один шанс.
– Вам нужны деньги? Возьмите мой кошелек, он довольно увесистый!
Говоря это, мсье Перигор обернулся и увидел рядом с собой высокую спортивную фигуру в монашеской рясе. Значит, деньгами тут не отделаешься. Монахи не просят милостыню таким способом. Перигор покрепче сжал в руке тяжелую трость.
– Нам не нужны ваши деньги, мсье. Просто отдайте мне свою папку.
