кораблик-то…
Столь же картинно Грифич «простил» его. Позже, когда посторонние ушли, Савватей всё же «раскололся» – решающую роль в абордаже и в самом деле сыграли агенты староверов[92].
– Не могу сказать, что и как, княже, – гудел Ворон, – клятву я об том давал. Могу сказать лишь, что были на кораблях у антихриста сего наши людишки.
Подробностей он так и не раскрыл, несмотря на жгучее любопытство сюзерена, но по косвенным данным Игорь понял, что были как «адские машинки», заложенные в порту – уже известные в это время, так и агентура, как-то помогающая непосредственно во время боевых действий. Ну и, разумеется, – профессиональные абордажники из бывших пиратов и подготовленных русскими морских пехотинцев.
Корабли (все шесть) итальянца не успели выйти в открытое море и болтались в заливе. Соответственно, маневры могли проводить очень ограниченно. Вот тут-то их и подловили несколько десятков гребных и парусно-гребных судёнышек, вынырнувших «из-за угла».
– Ставь парус, Алёшка, шустрей!
– Бах! Бах! Бах! – загрохотали нарезные ружья русских, и на кораблях начали оседать моряки. Но стрельба велась не только по людям, но и по такелажу – испортив паруса и переплетение канатов, можно было очень сильно осложнить маневры.
А дальше – типичная русская тактика – абордаж. Пушки при неожиданном нападении практически бесполезны, даже если и заряжены.
Как стрелять, если судёнышки просто вынырнули из шхер и, кроме того, – они ещё и настолько малы, что ниже пушечных портов… Ну а дальше одни начинают абордаж, другие их прикрывают огнём из ружей. Экипаж же «нормального» парусного корабля пусть и достаточно велик, но к такому бою просто не готов – у большей части даже нет личного оружия… А зачем оно тому же артиллеристу? Тактика древняя и применяется уже очень давно – казаки, ушкуйники, буканьеры на Карибах… Пусть она действенна только у берегов, да и то – если береговая линия сильно изломана… Но ведь действенна!
– Буххх… – и до штурмующих донёсся глухой взрыв где-то в трюме вражеского корабля.
– Буххх…
Впрочем, абордажникам было не до рассуждений, небольшие судёнышки на полном ходу подходили к высоким бортам и закидывали крючья, прикрываемые меткими стрелками.
– Сарынь на кичку! – И волна ушкуйников взлетала на палубу, расстреливая и вырезая всё живое. Атака, только атака – нужно было любой ценой завоевать плацдарм для второй волны абордажников. А ещё – не дать обороняющимся опомниться.
– Аа! Шмяк, – с мачты упал вооружённый ружьём слуга бывшего герцога.
– Бах! – И тучный немец в кирасе падает на палубу с раздробленным пулей лицом.
– Вжих! – И мушкетёр оседает с ножом в глазнице.
– Вжж, – тесак с хрустом пропарывает кожаную кирасу вражеского солдата.
– Бах! Бах! Бах! – Это ворвались на остальные русские абордажники, и сопротивление быстро прекратилось.
Впрочем…
– Кузьма, всё сделал?!
– Сделал, батя, преставились вражины всей семьёй, взял грех на душу…
– Отмолишь! Давай-ка адскую машинку заряжай, а я пока скажу нашим, чтоб прыгали с кораблика. Но ежели что – герцог сам подорвался! Понял?!
Сообщением командующего флотом и закончилась битва за Барт. Собственно говоря, больше серьёзных битв и не было. Стычки с опоздавшими отрядами, ловля дезертиров (хочешь из армии уйти – бога ради, вот только оружие отдай), подавление юнкерских мятежей, недовольных лишением феодальных привилегий и освобождением крепостных… Всё это было, но было вторично – завоевание-присоединение состоялась, и теперь оставалось самое главное – дипломатическое признание.
Глава 6
Наводить порядок в новых владениях оказалось непросто, хотя размеры их были меньше иного кубанского совхоза, а общие
