– Давай рапорт. – Брагин взял лист и быстро пробежал текст глазами. – Емельянов, подожди за дверью.
Василий с удовольствием бы остался послушать, но тон подполковника не допускал возражений, и молодой полицейский послушно удалился.
Его напарник окончательно поник и впервые нарушил приказ – отвернулся.
Но атаковать его Брагин не спешил.
Помолчал, позволяя парню сполна насладиться ролью жертвы. Закурил сигарету, пустив дым под потолок, вновь взял в руку рапорт и сделал вид, что читает его.
Ему было нужно «расшатать» Игоря и задать вопрос в самый подходящий момент:
– Скажи, Гамбулов, если ты действительно ничего не помнишь, зачем рапорт написал?
Молодой полицейский вздрогнул:
– Что?
Момент оказался выбран идеально.
– Если ты ничего не помнишь, зачем написал рапорт?
– Так ведь приказали, – развёл руками Игорь. – И…
– Испугался?
– Да, – честно признал Гамбулов. – Очень.
– Понимаю… – Брагин вновь побарабанил по столешнице. – А ты, надеюсь, понимаешь, что после нашего разговора я не могу приобщить рапорт к делу и не советую тебе показывать эту бумажку Голубеву.
– Почему? – искренне удивился Игорь.
– Потому что в нём, получается, ложь.
– Ну, Емельянов же был со мной, Фёдор Семёнович. Он же не врёт!
– Уверен?
– Э-э…
Гамбулов понял, куда клонит подполковник, и замер с открытым ртом. Выглядел он в этот момент по-дурацки, но смеяться никому не хотелось.
– Вот то-то и оно, – наставительно произнёс Брагин. – Речь идёт о жизни человека, Гамбулов, понимаешь? О жизни. И в таком деле лучше ни на кого не полагаться.
– Написать рапорт, что я потерял память?
– Пока не знаю…
Выбор перед Брагиным стоял непростой: либо замучить парня до смерти и изрядно подпортить ему жизнь, либо поверить в их с Емельяновым странную историю. Глядя на рапорт, он перебирал пальцами по столешнице, точно играющий гамму пианист, и напряжённо думал, внешне оставаясь абсолютно спокойным.
Дано: Гамбулов нисколько не походит на «оборотня в погонах». С другой стороны, все ли предатели родины являются сморщенными уродцами с безумными глазами и зловещим смехом? Многие из них искусно прикидываются наивными пареньками, совершенно растерявшимися от неожиданных обстоятельств. Рапорт якобы написан со слов напарника, в действительности ничего не помню, что мне теперь делать, господин подполковник?
«А что мне делать с тобой?»
Существовал ещё один немаловажный фактор, не учитывать который невозможно: в случае, если Брагин заставит Гамбулова переписать рапорт и рассказать о странной амнезии, ему, скорее всего, придётся самолично возиться с подозрительным охранником, а это лишняя трата времени и сил, которых и без того нет.
Подполковник с тоской взглянул на фото, стоящее слева от монитора. Он, жена Надя и двое сыновей, Женька и Коля, все четверо улыбаются, ведь для радости есть отличный повод – папа нашёл в своём плотном графике минутку, чтобы отправиться с семьёй в парк!
Жаль, что такие «минутки» выпадают преступно редко…
– Литвинов выпишет тебе направление на освидетельствование, – решил наконец Брагин. – Наркота, алкоголь и мозгоправ. И будет хорошо, если ты окажешься чистым.
– Окажусь, – хмуро пообещал Гамбулов.
Он понял, что его ожидает, и приободрился.
– От врачей едешь домой и сидишь в квартире безвылазно, как под домашним арестом.
