патриарха семейства Витторио ди Эстор, который, правда, уже покинул этот мир.
Макс оторопел и медленно переводил взгляд с капитана Ле Фрона на представителя неведомого ему семейства ди Эстор. Что происходит, было ясно, но вот почему капитан это делает и по какой причине именно его, Макса, пригласили сюда…
– Карта. – Тибальто изящным жестом извлек из рукава туго скрученный пергамент, перевязанный кокетливой розовой ленточкой. – Прошу свидетеля сделки убедиться в том, что свиток опечатан сургучом с оттиском печати семейства ди Эстор, с указанием имени патриарха, сделавшего это.
На коричневом сургуче и впрямь был какой-то герб, дата и витиевато написанное имя «Витторио».
– А?.. – Макс глянул на Ле Фрона.
– У каждого из старших патриархов славного семейства ди Эстор именная печать, – хмуро пояснил капитан. – Как только он умирает, то его печать немедленно уничтожается.
– Истинно так, – помахал свитком Тибальто. – Ну-с, я свой товар показал. Теперь ваша очередь, Ле Фрон.
– Я, капитан Жиль Ле Фрон, передаю представителю семейства ди Эстор два обрывка старинной карты, которая, судя по легендам, может указать дорогу к легендарному «Золотому пути». Клянусь, что данные обрывки не видел никто из ныне живущих, кроме меня и члена моего экипажа Макса, присутствующего здесь в качестве свидетеля сделки.
Макс машинально кивнул, прикидывая – а не вскроют ли ему прямо сейчас горло? Свидетелей, бывает, и убирают за ненадобностью. Это дело такое…
– Макс, подтверди, что это именно те фрагменты карты, – попросил парня Ле Фрон, протягивая ему два пергаментных обрывка.
Макс взял их, внутренне поражаясь тому, что иногда удача сама приходит в руки. Хотя, с другой стороны, может, количество усилий все-таки стало качественным результатом?
Один кусок Максу уже был знаком, а вот второй – нет. Это явно был один из четырех углов карты, судя по всему, верхний правый, причем с изображением небольшого фрагмента розы ветров.
– Давайте, давайте их мне, – поторопил парня Тибальто. – И держите карту старины Обла, передайте ее своему капитану.
Макс совершил указанные манипуляции, окончательно теряя связь с происходящим.
– Сделка совершена, – негромко произнес Тибальто, доставая из-под камзола маленький тубус и убирая в него обрывки. – С вами приятно иметь дело, Ле Фрон, и в благодарность за это я окажу вам еще одну услугу. Обходите стороной Надветренные широты – тамошние головорезы собираются в ближайшие полмесяца топить всех белых, которые попадутся им на глаза. Черный Мванга и его волки пребывают в гневе и печали – капитан Фирейра, ну вы его знаете, знаменитый работорговец, умудрился сбежать от них аккурат перед тем, как они решили его напоследок, после всех пыток, примененных к нему, протащить под килем корабля.
– Скотина этот Фирейра, – сварливо заметил Ле Фрон, бросая свиток на стол. – Слово не держит, и команда у него такой сброд…
– Ну, скотина не скотина – это дело десятое. – Тибальто подхватил бокал и, отсалютовав собеседникам, отпил из него вина. – Но жизнь он нам всем усложнил будь здоров как. Мванга никогда не отличался миролюбивым характером, а теперь он просто в бешенстве. А когда он в бешенстве, то всем разумным людям следует держаться от него подальше. Береговое братство и кодексы пиратов – это прекрасно, но черные демоны Мванги далеки от всего этого. Им законы не писаны.
– Спасибо, – поблагодарил ди Эстора капитан. – Я бы пошел именно этим путем, так что мы теперь в любом случае в расчете.
– Есть такое, – не стал кокетничать Тибальто. – Ну и последний вопрос. Юноша, я предлагаю тебе отправиться со мной.
Макс ожидал чего-то подобного, хотя и не понимал, чем это вызвано.
– Макс, ты хороший парень. – Голос Ле Фрона был непривычно мягок. – Но я заметил, что те обрывки, которые теперь принадлежат семейству ди Эстор, вызвали твой интерес, поэтому я готов отпустить тебя из своей команды с тем условием, что ты примешь предложение господина Тибальто.
– Я просто не понимаю… – Макс развел руками, пытаясь объяснить, что все происходящее не слишком обоснованно и разумно.
– Это совершенно нормально, – ободряюще заявил ди Эстор. – И не потому, что ты глуп или не слишком сообразителен, а
