однажды затронуть столь сложную тему, каковой является нематериальность существования? Какая это мука – существовать лишь в качестве идеи, образа… да еще и в воображении… как бы помягче выразиться… безмозглого человека!
Ж.К.28 не стал обижаться, решив вначале прояснить дело.
– Что со мной произойдет? – спросил он примирительным тоном.
– Худшее. Худшее из того, что может произойти с человеком, – объявил Ж.К.48, содрогнувшись от воспоминания о событиях двадцатилетней давности.
– Скажите хотя бы, о чем идет речь!
Жак-старший зашагал взад-вперед по пляжу, затем гневно воскликнул:
– Что делать? Даже если я тебе это скажу, ничего не изменится.
– Тогда зачем вы мне об этом говорите намеками?
Ж.К.48 долго подбирал подходящие слова.
– Вообще-то, было бы лучше промолчать. На данном этапе твоей жизни ничего нельзя сделать, – сокрушенно отрезал он.
– Скажите же, в чем дело!
– Я не могу.
– Хотя бы помогите мне подготовиться к этой так называемой большой опасности, которая мне угрожает.
– Хорошо. Прежде всего, ты должен знать, что ты намного сильнее, чем думаешь.
– Допустим, и что дальше?
– Ты способен справиться с куда более тяжелыми испытаниями, чем ты представляешь.
Ж.К.28 присел, чтобы внимательно выслушать Ж.К.48. А тот продолжал сердиться на самого себя:
– Я сделал все, чтобы забыть об этом, и вот все это вновь возвращается, и именно сейчас это случится с тобой. Какое невезение! Как бы я хотел забыть об этом, но «Атон» не дает мне такой возможности.
Он вновь задрожал от страха.
– Вы…
– Ты можешь обращаться ко мне на «ты», а то это становится смешным.
– Нет, я предпочитаю называть вас на «вы». Может быть, это странный вывод, но… раз вы по-прежнему стоите передо мной, значит, что бы ни случилось, я доживу до сорока восьми лет.
– Теоретически – да. Но практически все намного сложнее. Поскольку ты можешь не справиться с тем, с чем справился я.
– Как это?
– Я уже сто раз тебе объяснял! Дело в твоей проклятой свободной воле. Вспомни, как мама разрезала линию на руке, чтобы наглядно показать тебе: в любое мгновение можно повлиять на свою судьбу.
– Может, как раз из-за этого она и погибла?
– Речь не об этом, а о том, что в настоящий момент та трасса, которая проложена от тебя – в твоем пространстве/времени – до меня – в моем пространстве/времени, – наиболее прямая, простая, правильная из всех возможных. Но твоя свободная воля может подвигнуть тебя пойти поперечной дорогой, остановиться или повернуть назад. Вспомни еще раз мамин порез.
– Благодаря вам я чувствую себя в безопасности.
– Так ты ничего не понял из того, что я пытался объяснить? Вот-вот, совсем скоро с тобой произойдет нечто ужасное, худшее, а я не могу тебе ничем помочь! НИЧЕМ! Тебе нужно быть сильным, очень сильным! Умоляю, только не сломайся. Что бы ни случилось, держись.
Ж.К.48 был на грани нервного припадка.
– Погоди, я кое-что придумал! – внезапно прокричал он. – Чтобы ты не сломался, не сошел с ума, вот тебе совет: в самые трудные минуты возвращайся, хотя бы на мгновение, на наш остров Розового песка. Хотя бы на десятую долю секунды, слышишь? Убегай в твое воображение! Слышишь меня? Только здесь ты сможешь обрести силы для борьбы. Ладно… и это… как говорится, удачи!
Жак проснулся в поту. Помимо комариного жужжания он уловил какой-то непонятный звук. Обведя комнату взглядом, он увидел змею, ползущую по полу. Как ни странно, его это успокоило – подумаешь, всего лишь рептилия.
Он вышел в кольцевой проход и стал созерцать спящую деревню. В центре – очаг с затухающими углями, а над всем этим – необыкновенной красоты фиолетовое небо, усеянное звездами. Из соседних домов доносились стоны наслаждения в доказательство того, что спали далеко не все.
