По приказу Киамбанга держиморды столкнули Жака со стула.
– Я пытал студентов. Студенты… им хоть кол на голове теши. В каждом поколении находятся желающие погеройствовать… вероятно, чтобы производить впечатление на девушек. Так вот, мне пришлось пытать многих из них, чтобы выудить имена смутьянов. Возможно, вы удивитесь, но мы, истязатели, чем-то похожи на вас – врачей, и у нас тоже бывают ежегодные конгрессы, во время которых мы обмениваемся накопленным опытом. Возможно, это единственный момент, когда мы забываем напрочь о политике. Счастливые мгновения подлинного товарищества между экспертами из разных стран. У каждого из нас есть собственный стиль. И могу вам сказать, что в этой сфере есть виртуозы, заслуживающие известности. Я бы даже предложил устроить реалити- шоу с пытками. Лично мне нравится изобретать пытки по заказу… вы специалист в области сна, и я это учту.
Жак нахмурился, а старик вновь зажег сигару.
– Расскажу вам самое забавное: я пытал малайзийских студентов-коммунистов, а ведь лучшим трюкам я научился от советских истязателей. Мои советские коллеги-коммунисты задавались вопросом: как не нанести телесный вред субъекту, но при этом не дать ему ни единого шанса на сопротивление? Что-то подобное я бы хотел применить по отношению к вам.
Жак попытался подняться, но один из мужчин в камуфляже осадил его.
– Эта пытка была изобретена во время сталинских чисток. Работники органов хотели придумать такую пытку, которая доставляла бы наибольшие страдания человеку. Что применить? Электричество? Огонь? Утопление? А может, постепенно отрезать части тела? Неплохо, но в итоге организм всегда сдавался – наступал обморок, и боль прекращалась. Но лишить человека сна – вот подлинная пытка, которая могла появиться только при гениальном Иосифе…
Старик снова протянул Жаку контракт.
– Человек может провести без сна, в среднем, шесть дней. Правда, в Книге рекордов Гиннесса зафиксирован одиннадцатидневный рекорд, но, как выяснилось, этот человек изначально страдал от гормонального расстройства. Считается, что после шести дней отсутствие сна провоцирует непоправимые повреждения головного мозга. Поставьте подпись – и спите спокойно.
Киамбанг и его люди заперли Жака в каюте, освещаемой неоновыми лампами. Как только за ними захлопнулась дверь, из динамика под потолком зазвучала громкая музыка. Детская песенка: «Братик Жак, братик Жак, спишь ли ты? Спишь ли ты? Слышишь колокольчик? Слышишь колокольчик? Динь-динь-дон, динь-динь-дон. Слышишь колокольчик?»
Раздался оглушительный колокольный звон. Затем песенка повторилась заново.
На пятидесятом повторе Жак забился в угол и свернулся на полу в позе зародыша, прижав руки к ушам, чтобы не слышать больше звона колоколов.
За два дня, проведенные в таких условиях, Жак не сомкнул глаз. Когда Киамбанг вошел в каюту, он обнаружил своего пленника лежащим в углу в состоянии прострации.
– Молодец! Вы еще более неуступчивый, чем я полагал. Но только от вас зависит, чтобы все это кончилось: подпишите контракт.
– Дайте мне спать, – прошептал Жак, найдя в себе силы оттолкнуть листки, которые он ему протягивал. – Спать. Я хочу спать.
– Знаете, мсье Кляйн, тяжесть этой пытки состоит не только в усталости и истощении организма, но и в продолжительном соприкосновении с реальностью. Ни одно животное, ни одно растение, ни одно существо, наделенное минимальным разумом и сознанием, не способны вынести непрерывного контакта с реальностью, какой бы она ни была. От этого можно сойти с ума, и это сейчас сводит с ума вас. Реальность в больших дозах нестерпима. Распишитесь, и вам разрешат вернуться в благословенный мир сновидений.
Когда на третий день Абдулла Киамбанг вошел в каюту, он увидел неподвижно лежащее в углу тело. Старик склонился над ним, и в этот момент Жак Кляйн попытался ударить мучителя. Охранник мгновенно перехватил его руку, но Жак сумел оцарапать его до крови. И тут же, закатив глаза, зашелся смехом.
Киамбанг отступил назад:
– Мсье Кляйн, вы понимаете меня?
Жак продолжал смеяться.
– Вы сошли с ума, да?
Жак захрюкал, как свинья, и снова рассмеялся.
Абдулла Кимбанг обратился к охраннику по-малайски.
Вид у него был недовольный – вероятно, по его расчетам, пленник не должен был так быстро выйти из строя.
