Потом они вышли.
Вдруг песенка остановилась, неоновые лампы погасли. Наступившая тишина была зловещей.
Жак закрыл глаза, его по-прежнему мучили приступы неконтролируемого смеха.
Его подняли и понесли в другое место. В глубине души он надеялся оказаться в кровати. И вновь почувствовал, как в его горле зарождается этот неудержимый смех.
Он оказался не в кровати, а на полу, но по крайней мере было тихо. Жак Кляйн заснул молниеносно. Он преодолел первую и вторую стадии легкого сна. Тело расслабилось. Наступила третья стадия. Серотонин. Шишковидная железа. Выброс мелатонина. Он на всех парах несся из этой невыносимой реальности.
Какое счастье, что он может самостоятельно направить свой разум к воображаемым территориям…
Ему вспомнились слова матери: «Кто не способен воспользоваться собственным воображением, вынужден будет довольствоваться реальностью». Реальность ему опротивела – ему нужны были грезы. В виде сновидения, фильма, игры, книги, сказки, басни, стихов – чего угодно, лишь бы ухватиться за любой фантастический образ и покинуть это пространство/время.
Четвертая стадия, пятая… Он уже далеко от корабля. Он далек от этой ужасной песенки. Свет больше не режет глаза.
Он все дальше и дальше от Жака Кляйна, страдавшего без сна вплоть до потери рассудка.
Его разум совершил побег из тела.
Возвращение в сновидение.
Он нашел пристанище на острове Розового песка.
Он вытянулся на песке, словно потерпевший кораблекрушение. Он смотрел на облака, бегущие по небу, на шелестящие кокосовые пальмы, на птиц, бабочек. Ему и в голову не приходило, до чего же хорошо бывает вернуться в юношеские сны. И до чего же бывает приятно находиться вдали от реальности.
Он лежал на берегу, мелкие волны ласкали ему ноги.
Он улыбнулся и вдохнул полной грудью, ему снова захотелось смеяться, но уже не так, как на корабле.
Ощущение свободы наполнило его, и он с наслаждением подставил лицо свежему морскому бризу.
Он поднялся и стал танцевать среди лиловых и розовых цветов своего острова.
Вдруг из ниоткуда возник возбужденный Ж.К.48.
– А, вот и вы! Ну, наконец-то! – воскликнул Ж.К.28. – Вы даже представить не можете, как мне приятно снова видеть вас! Я выдержал испытание, не сломался. Я не подписал контракт! Вы гордитесь мной?
Но Ж.К.48 не слушал его.
– Некогда разговаривать, Ж.К.28, немедленно просыпайся.
– Что, снова возвратиться в реальность? Ну уж нет!
– У тебя нет выбора. Так нужно.
– Я все-таки имею право на небольшой отдых после трех дней пытки.
– Немедленно просыпайся, Ж.К.28!
– Об этом не может быть и речи. В том, что я нахожусь здесь, есть и ваша вина. Так что теперь оставьте меня в покое и дайте мне поспать. Я имею на это право.
– Встать!
– Нет, вы все-таки угрюмый тип. От вас не дождешься ни доброго слова, ни похвалы. Вы правильно сделали, что не сообщили мне заранее о том, что меня ждет, а то бы я запаниковал. Но теперь все позади, я, не дрогнув, выдержал пытку, заслужив тем самым хотя бы каплю благодарности. Я, конечно, не жду поздравлений, но все же…
– Проснись, осел! Сейчас же вставай! Ты что, не понимаешь, что твоя жизнь по-прежнему в опасности?
– Я хочу спать.
– Ах, до чего же скудоумным… я был! Мы теряем драгоценное время. Особенно ты. Потому что в данном случае мы с тобой находимся в одной связке. Поверь, у нас действительно нет времени на любезности. Все решают секунды.
– Вечно у вас все опасно и важно. Я заслужил отдых. Я хочу спать.
– У тебя впереди вся жизнь для отдыха. А прямо сейчас тебе угрожает страшная опасность.
– Я думал, что в мире сна время сжимается. Как в случае человека, которого разбудила штанга балдахина, упавшая ему на
