Сложности с магией?
— Хархем, — позвала я.
Призрачный черный ворон тут же возник на столе, нахохлившийся и грустный. Протянула руку, коснулась его ауры — ослаблен. И не ясно — случилось это до того, как пропала Люсинда, или произошло с ее исчезновением? Но ослабление магических сил вполне возможно. Странно.
А потом как вспышкой слова мэра про то, что белый маг выпил более сотни черных источников, и… И еще слова самого Арвейна в ответ на мое заявление, что черные ведьмы вне закона…
Стремительно развернувшись, я вышла из лавки и остановилась на пороге, глядя на взбешенного мэтра Октариона в изрядно погрызенной одежде (плащ и вовсе кружевным стал), нервно скидывающего с себя оставшихся толстых черных гусениц.
— Арвейн, — спустилась на ступеньку вниз, — что ты имел в виду, намекнув на то, что я только в прошлом году магистериум закончила? Какое это имеет значение и что меняет в отношении моей фразы, что «черные ведьмы вне закона»?!
Застыв, маг зло посмотрел на меня. Я вопросительно на него.
Психанув, белый прошипел:
— Телль, твоя непосредственность потрясает!
О чем это он?
— Соображаешь, что с тобой будет, если я сорвусь? — продолжил свирепеющий белый.
А мы, черные, тоже психовать умеем.
— Рожа, я просто вопрос задала! — прошипела злая ведьма.
Белый застыл. Его подчиненный, осторожно бочком обойдя начальство, негромко мне сказал:
— Указом короля все черные вошедшие в силу ведьмы клеймируются в добровольном порядке, но у тех, кто отказался, поглощается источник. Не официально, конечно, но…
Я пошатнулась.
Мэтр Октарион глянул на «березку» и приказал:
— Зигфрид, умолкни.
Мне стала понятна ярость Люсинды — ей больше пятидесяти, самый расцвет силы для черной ведьмы, что в учебниках по магии и называется «вхождение в силу», а значит…
Резко развернулась, вошла в лавку, приказала:
— Хархем, найди мне официальный полученный сегодня Люсиндой свиток.
Черный призрачный ворон тяжело слетел со стола на пол, прошелся по темно-зеленому затертому ковру под стол и вскоре оттуда выволок официальную белую бумагу. Подойдя, забрала свиток, развернула, прочла:
«Официальное уведомление для личного прочтения».
Ниже стоял кровавый отпечаток — все ясно, адресное уведомление, прочесть его могла только Люсинда. И прочла. И пришла в ярость. Но что потом? Почему ведьма вдруг успокоилась, написала записку для посетителей и покинула лавку? Куда она могла пойти? И зачем?
Снаружи раздался треск — оглянувшись, поняла, что белый пытается взломать защиту.
И ведь взломает, если уж более сотни источников поглотил.
Наши взгляды встретились — Арвейн опустил руки, пристально глядя на меня. Я точно так же пристально смотрела на своего врага. Теперь врага. Ведь подобную бумагу Люсинде мог направить только член ордена Света, а единственный такой здесь — мэтр Октарион! Маг выругался, отвернулся. Он все понял.
— Гардэм, за мной, — прошептала я.
И, взяв сумку, направилась туда, куда черным ведьмам в чужом черноведьминском доме ходить не положено.
В подвал.
— Тьмы, Телль, — радостно поприветствовал меня Гернаримарнахр.
Жуткий черный с красными руническими символами на груди и крыльях демон радостно оскалился мне полуметровыми клыками.
— Тьмы, уважаемый и почтенный Гернаримарнахр, — тяжело дыша, улыбнулась я.
