Да уж понятное дело. Если эту американку направили сюда специально – значит, они располагают информацией не только обо мне, но и о Маше. А это значит, у них есть источник здесь. И неслабый источник.
А дальше… дальше можно и до Эймса добраться. Я этот скандал помню. Мы так и не подтвердили, что он на нашей территории, но если он у нас, мы его вывезли, то он должен содержаться под строжайшей охраной. Американцы пойдут на все, чтобы ликвидировать его. Ликвидировать беглого заместителя директора ЦРУ, не дать ему умереть в своей постели – для них это будет дело принципа. Слишком плохой пример иначе получается…
Да… похоже, моя семейная жизнь заканчивается, едва успев начаться…
Дом встречал родной неприбранностью и ставшей уже родной пустотой. Я посадил мою «супругу» на диван, пошел на кухню заваривать чай. Хорошо, что услышал звон стекла. Бросился назад.
– Ты что, охренела?!
Маша оказалась поразительно сильной… она попыталась резануть осколком и меня. Не получилось. Я вывернул ей руку, отвесил пару увесистых, от души оплеух, по полу подтащил к стенке. Там у меня аптечка, из нее я достал турникет нового образца, перехватил руку. Пальцы скользили… они были липкими от крови, но кровь удалось остановить. Разорвал упаковку ИПП, положил сверху раны, посмотрев, чтобы там не осталось осколков стекла. Подумал – только не хватало мне еще психички-суицидницы.
Посадил на стул, отвесил еще оплеуху:
– Ты охренела?! Спрашиваю, охренела?!
Молчание. И пустота в глазах. Я уже видел подобное у пацанов-срочников, освобожденных из духовского плена.
– Так… ясно все с тобой.
Батареи, к счастью, у меня хорошие, чугунные, старой модели. Достал наручники, пристегнул к батарее, убрал все стеклянное, до чего она может дотянуться. Разбираться мне с ней некогда… потом Янкель приедет – сдам ему с рук на руки, и пусть валит.
Лесом.
Б… сначала нападение. Потом еще и это.
Отгреб осколки, критически окинул взглядом комнату. Нет… не пойдет так. И успокаивающих у меня нет.
– Сиди тихо. Сейчас вернусь.
В аптеке на меня посмотрели косо, видимо, на одежде немного крови осталось, руки-то я замыл. Но то, что нужно, продали.
Б… курица тупая. Кончить себя из-за какой-то…
– Простите…
Я машинально сделал еще шаг, а рука уже пошла в сумку. Там оружие.
– Да?
– Не поможете?
Я улыбнулся чуть смущенно.
– Разумеется. Спрашивайте.
– Лекарство от желудочной боли…
– Дайте «Но-шпу», – я положил на прилавок несколько железных рублей, машинально прокачивая ситуацию.
Одета неплохо. Не кричаще, скромно, голову покрыла платком, шикарным, кстати, не обычным иранским люрексом. И в целом виден класс. Скромный, но класс. Интересно, это она сознательно так вырядилась, чтобы отличаться от советской гражданки, или не понимает, в чем отличие?
– Принимайте по три раза в день, и все пройдет.
– Вы очень любезны. Сколько я вам должна?
– Это подарок…
– Но я не могу принимать подарки от незнакомцев.
– Давайте познакомимся. Александр.
– Николь.
– Теперь можете?
Она вдруг прыснула… совсем как девчонка.
– А вы… забавный. Рада познакомиться.
– Я тоже. Маленький совет…
