– Твоя? – фыркнула царица. – Никогда не была твоей, Алиан.
– Никогда?
– Один раз не в счет. И лучше не напоминай. Не начинай старую песню, иначе я отдам твой портрет на съедение дракону смерти. Уж тогда-то твоя магия не сможет его мне снова всучить.
– Хорошо, не буду, – Алиан смиренно опустил длинные ресницы. – Ты позволишь войти?
Эльда, кивнув, прислонила портрет к подушке и отошла к креслу. Но садиться побрезговала. Скрестила руки на груди, вздернула подбородок, наблюдая, как из портрета проливается поток света, как из лучей ткется и наливается осязаемой плотью фигура высокого немолодого воина – с мощными богатырскими плечами, узкой талией, перехваченной широким узорчатым поясом. Такие же узоры из переплетенных лилий виднелись на головном обруче, удерживавшем шапку светлых волос длиной ниже плеч.
Берра, топтавшаяся у входа, восхищенно вздохнула. Все-таки не понимала она царицу. Такой мужчина! Ну, светлый маг, и что? Для сельо неважно. Ну, староват. Так ведь по нему и не скажешь! Ну, лицо слегка женственное – красивое, большеглазое, с мягкой линией губ и тонким аристократическим носом. Зато какие плечи! Уж чем-чем, а силой и волей боги не обидели архимага Алиана. А Эльда нос воротит. Демоница она наполовину, видите ли. А ведь он, рискую жизнью, спас ее когда-то от гибели, и у царицы от него – единственная дочь.
Эльда, бросив взгляд на стражницу, прекрасно увидела бесхитростные мысли, отразившиеся на девичьем личике. Никто никогда не понимал царицу, кроме суэнни Раганы. Да и можно ли кому-то объяснить, что один лишь вид светлого мага Алиана причинял Эльде безумную боль, возвращая ее память в ту кошмарную ночь, когда она едва не стала тварью?
Да, он ее спас. Он рисковал первым погибнуть от ее клыков и когтей, если бы превращение завершилось. А не завершилось оно лишь потому, что могучий и опытный архимаг Алиан нашел ее, связал магией и изнасиловал. Из благих намерений. Спасая ее жизнь и разум. Но разве женщина когда-нибудь простит такое?
– Ты все так же прекрасна, Эльда, – вздохнул Алиан, подходя к замершей царице.
– Больше ни шагу. Я уже не маленькая, обезумевшая от боли и ужаса девчонка. На этот раз я с тобой справлюсь.
Архимаг остановился, поморщившись, как от зубной боли.
– Я не собираюсь на тебя нападать, дорогая. Спасибо, что вспомнила обо мне.
– Лишь затем, чтобы спросить, что потребовал Сатарф за освобождение моей дочери.
– Нашей дочери, – уточнил Алиан. – Это не требования. Это издевка. Достать луну с неба.
– Что-о?!
– Сатарф весь в этом. Я ему написал, но он пока молчит. Я сам приду за Аэликой.
– Каким образом? Через Серые Пределы я не пропущу ни одного твоего мага. Ваша война с Темным Троном мне не нужна.
– Мы можем пойти в обход, через океан. Но о войне пока речи нет. Я пойду один за моей дочерью.
– Лика МОЯ дочь! – гневно крикнула царица.
И мгновенно в комнате появилось четвертое лицо – маленькая сухонькая старушка со спицей в руке. Погрозила царице пальцем, и та сникла, взяв себя в руки. Эльда повторила уже тише:
– Моя дочь! Ты решил, что получил повод уволочь ее в ваше светлое логово? Чтобы я больше никогда ее не увидела?
– Почему же никогда? – мягко спросил Алиан. – Ты можешь прийти за ней ко мне.
– Чтобы уже не выйти из твоего замка? Ну уж нет. Я сама разберусь с Сатарфом.
– Но темный прислал письмо не тебе, а мне, Эльда. Как отцу Лики. С тобой он и разговаривать не будет.
– Мне и не надо, чтобы он со мной разговаривал. Я найду и уведу мою дочь по «лунному мосту». И тебя я захотела увидеть лишь затем, чтобы сказать: не смей вмешиваться, Алиан. Не тяни к ней свои светлые лапки. Ты ее не получишь.
– Эльда, ты жестока. Лика и моя дочь тоже. Она уже стала взрослой, а я никогда ее не видел! Я ее отец!
– Нет. Ты – мой насильник, Алиан. Результаты насилия тебя уже не касаются. Только если Аэлика сама захочет тебя увидеть, я не буду препятствовать. Пока она ни разу не изъявляла такого желания.
– Эльда, пока мы спорим о наших родительских правах, девочка в беде, – напомнил архимаг. – Какая разница, кто придет к ней на помощь?
Царица вздернула подбородок.
– Если бы она действительно попала в серьезную передрягу, я бы знала, Алиан. Я пока не понимаю, какую игру затеял Сатарф, но уверена, что ее жизнь в безопасности, иначе моя суэнни предупредила бы. Правда, Рагана?
– Правда, милая, так и есть, – кивнула старушка, улыбнувшись. – Уж я-то присматриваю за нашим золотым клубочком во все глаза, и не только свои.
Белый маг не видел Рагану, даже не почувствовал, судя по удивлению, мелькнувшему на холеном лице, когда он оглянулся. Он тут же низко поклонился:
