– Что тут такого ужасного? – удивился я. – Твоя сестра и племянница выходят замуж, радоваться надо!
– Как ты не понимаешь, Петр, – терпеливо, как трехлетнему ребенку, стала объяснять мне дочь герцога. – Все события сейчас нужно рассматривать с точки зрения борьбы за власть между дворянскими родами. То, что герцог не хочет присылать нового мага в замок Древний Брод, объясняется двумя причинами. Во-первых, хорошие маги отцу сейчас действительно нужнее в столице. Во-вторых, раз уж никакого, даже захудалого, волшебника он не хочет присылать, значит, вскоре замок будет передан другому дворянскому роду. А это очень важно для меня по многим причинам. По традиции, владелец замка Древний Брод и прилегающих территорий получает место в Совете Рыцарства. Формально именно я являюсь хозяйкой этого замка, а отец от моего имени распоряжается дополнительным голосом в Совете. Кроме того, этот замок и окрестные земли – мое приданое. Теперь сложи это все вместе, Петр, и сделай выводы.
– Герцог хочет выдать тебя замуж! – дошло до меня.
– Именно! Если возникла такая спешка, отец явно придумал выигрышный ход для победы в предстоящем голосовании за трон главы города. Кажется, я поняла его план. Род Кафиштенов со смерью Рупперта потерял основного кандидата на роль главы города. У меня есть еще два родных брата, а также шестеро двоюродных, но они все не настолько известны и влиятельны, слишком трудно будет заручиться поддержкой остальных дворянских родов. Остается последний вариант – мой отец сам захотел стать правителем Холфорда. У нашего рода семь голосов в Совете Рыцарства из тридцати семи. Свадьба моей сестры Дофилетты – давно просчитанный и согласованный во всех мелочах шаг сближения с Молшенами. Дофи с Андором помолвлены еще с детства, и они даже любят друг друга, что нечасто встречается с представителями высшей знати. Породнившись с Молштенами, мы добавим пять голосов в пользу моего отца во время голосования.
– А вторая свадьба? – заинтересовался я этими сложными закулисными играми.
– Вторая свадьба – Ангель и Даниила, наследника не слишком влиятельного графского рода Кафигрондов. Вот тут неожиданный ход отца, я не сразу сообразила. У Кафигрондов в Совете всего два голоса, а у рано осиротевшей малышки Ангель есть завидное приданое – доставшийся по наследству замок Страж Перевала, хозяину которого тоже дается право голоса в Совете. Терять навсегда один голос для того, чтобы получить единоразово всего два? Непохоже на моего отца, слишком невыгодно. Но, изучив генеалогию этого рода, я сообразила – у Кафигрондов вырос и возмужал старший сын Дерек, и граф хочет ввести его в состав Совета. Это трудно, нужно согласование с другими родами, причем многие тоже захотят добавить своих представителей в Совет в обмен на согласие. Но один вероятный вариант я нашла. Другие семьи при всем желании не смогут помешать такому расширению состава Совета Рыцарства. В Совете Рыцарства появится пять новых членов, причем один из них – представитель герцогского рода Молштенов. То есть за моего отца будет еще один дополнительный голос от Молштенов и три голоса от Кафигрондов. Итого имеем шестнадцать голосов из сорока двух. Реально семнадцать, так как на голос барона Вадира Мясника, старого боевого товарища моего отца, всегда можно рассчитывать.
– Все равно не хватает для победы, – заметил я.
– Вот тут мы и подходим к той роли, которая отведена мне, – тяжело вздохнула высокородная леди Камилетта. – Исходные условия: есть незамужняя дочь, есть замок и голос в Совете Рыцарства. Задача – продать все это как можно дороже ради успешного голосования. Я весь день провела в размышлениях. Вариантов обменять меня на пять голосов не существует. И есть только один способ получить четыре голоса – это мой брак с виконтом Хуардом Копелло. Для рода Копелло это будет как глоток воды для изнывающего от жажды путника, за такой шанс они просто обязаны ухватиться. После участия главы их рода в заговоре культистов влияние Копелло сильно упало, часть земель, принадлежавших семье, была конфискована. Они однозначно согласятся на этот брак, чтобы восстановить доверие остальных родов и при этом укрепиться.
– А ты видела этого Хуарда? – поинтересовался я.
– Видела года четыре назад или даже раньше. Но совершенно не обратила на него внимания, он был еще ребенком. Да и сейчас ему всего тринадцать лет, четырнадцать ему исполнится только будущей осенью. Соответственно, только осенью может состояться наша свадьба. До этого момента мы будем считаться помолвленными.
– Но тогда получается двадцать один голос из сорока двух. Ровно половина. Если другой кандидат, помимо твоего отца, соберет остальные голоса, будет ничья.
– Ничьих не бывает, Петр. Просто это значит, что кто-то из голосующих членов Совета Рыцарства вскоре умрет, число станет нечетным, и вопрос решится в ту или другую сторону…
На следующее утро, когда я вместе с друзьями завтракал в большом зале, прогудели сигнальные рожки. Мы прервали завтрак и вышли во внутренний двор. Охранники уже сняли запирающий брус, и в открывшиеся ворота замка въехал отряд из полутора десятков вооруженных конников с эмблемами рода Кафиштенов на щитах и вымпелах. Всадники сопровождали тройку больших карет, предназначенных для длительного путешествия богатых дворян. Из первой кареты в полном боевом облачении неторопливо вышел Роббер Смертоносный, лучший боец Кафиштенов и личный телохранитель герцога. Из других карет никто не появился.
Роббер протянул управляющему замка Вальдемару, вышедшему лично встречать гостей, запечатанный тубус с письмом. Пока управляющий читал, Роббер огляделся вокруг и увидел меня. Он жестом подозвал меня и вместо приветствия сообщил:
– Ты поедешь во второй карете вместе с высокородной леди, нянькой и первой фрейлиной. Выезжаем ровно в полдень, не опаздывай. Где сейчас
