Мария сидела на унитазе, остро ощущая прикосновение кожи к прохладному фарфору, и вспоминала, когда в последний раз справляла нужду не в отхожем месте за домом и не в автосортире. Когда в последний раз подтиралась не страницей кровавой газетки. Она вспомнила, как однажды пробралась в «Хилтон-6» и даже успела зайти в кабинку, прежде чем пришла уборщица. Женщина пожалела ее, позволила вымыть лицо и руки в раковине и напиться вволю, и лишь потом отправила ее обратно, туда, где жара и пыль.
Мария вышла на кухню и стала рыться в шкафчиках, волнуясь оттого, что занимается чем-то запретным. Нашла стакан, наполнила его до краев, следя за красным счетчиком рядом с краном.
Выпила стакан до дна.
Налила еще и улыбнулась – счет за воду придет человеку, чье имя она забыла. Прижала прохладное стекло к щеке. Выпила еще стакан.
Вода снова ударилась в стенки стакана – Мария наполнила его в третий раз. Ей все было мало. Она уже раздулась от воды, но не могла остановиться. Она отнесла стакан в ванную и включила душ. Вода – больше, чем она выкачала из насоса «Красного креста» – лилась на нее и утекала в слив. Намыливаясь, Мария вспоминала Сару и ее мужчину, дрожь возбуждения, удовольствие от прикосновения кожи к коже. «Пузыри». Теперь все казалось ей не таким ярким, не таким реальным, как тогда, под кайфом. Зато она чувствовала себя чистой. Dios[24], какой же она была чистой.
Она постирала свое белье, жалея о том, что не захватила с собой и другую одежду. Сара визиты в Тайян всегда планировала заранее.
Занавеска, шурша, отъехала в сторону, и Мария увидела голого Ратана.
– Стираешь?
Странно улыбаясь, он смотрел на нее – мокрую, с трусиками в руках. Она попыталась произнести что-то в оправдание, но он сказал:
– Все нормально. И за квартиру, и за воду платит компания. Прежде чем уйти, можешь постирать и остальную одежду.
Он залез в душ и намылился, глазея на ее обнаженное тело. Мария надеялась, что он не станет заниматься с ней сексом, но ее ожидания не оправдались. Ей было больно, однако она не стала сопротивляться. Зачем? На этот раз было легче, и она даже могла притвориться, что ей нравится. Она представляла, что с ней Сара.
Потом он протянул ей полотенце. Она взяла, вспомнив, как раньше мама заматывала в полотенце волосы – еще до того, как явились гвардики и сказали, что их перевезут в убежище. До того, как все пошло не так.
Ратан поднял в гостиной жалюзи, и первые лучи солнца окрасили пылевую завесу в красный цвет. Значит, она не так уж поздно проснулась.
Теперь, когда они вышли из душа, мужчина казался почти смущенным.
– У тебя… – он помедлил, – у тебя все в порядке?
Он сделал именно то, что хотел, а затем сделал это еще раз – в душе. А теперь не смел встретиться с ней взглядом.
Это ее удивило. Мария спросила себя – почему она не чувствует себя так же? Родители были бы потрясены, если бы узнали. А ей было все равно.
– Завтракать хочешь?
Мария потуже обмоталась полотенцем и кивнула. Душ. Чистая одежда. Она заглянула в спальню. Сара еще не проснулась.
– Я не помню, как тебя зовут, – призналась она.
Мужчина облегченно улыбнулся.
– Майкл. Майк. – Он протянул ей руку. – Приятно познакомиться. – Он издал что-то вроде смешка и смутился.
Мария улыбнулась в ответ, чтобы ему было легче.
Майк достал из холодильника яйца и разбил их в миску. Мария тем временем разглядывала квартиру, невольно поражаясь ее роскоши. Ковры навахо на паркетном полу в гостиной. Картины на стенах. Настоящие книги на полках, сложенные в изящные стопки, между которыми стояла керамика – похоже, японская.
И тишина, такая тишина. Мария не слышала, чтобы наверху кто-то кричал, не чувствовала, что за ней наблюдает множество глаз.
Майк включил воду и бросил скорлупу в слив.
– Ничего не пропадет, – объяснил он. – Все перерабатывается. Сначала отходы поступают к бактериям, поглощающим метан, затем проходят через пруды с карпами и грядки с улитками. Одна часть после обратно-осмотической фильтрации возвращается в водопровод, а другая идет на вертикальную ферму на южной стороне.
Мария не мешала ему говорить, хотя и удивлялась тому, что именно он считал нужным объяснить, а что считал само собой разумеющимся.
Когда-то у нее тоже все это было. Простые вещи. Краны. Своя комната. Кондиционер.
Вспомнилось, как прижималась к ней Сара, как шептала на ухо: «Он заплатит».
Но дело было не в деньгах. Главное – задержаться в Тайяне.
– Ты здесь надолго? – спросила она.
Майк настороженно взглянул на нее: оба понимали, что она надеется на длительные отношения.
– Сложно сказать, – ответил он, стараясь, чтобы голос не выдавал эмоций. – Надвигаются большие перемены… Вчера я устроил себе что-то вроде
