Инициация

заключением патологоанатома. Мясом.

Нет, дело было в чем-то другом, в чем-то не поддающемся определению. Другие члены бригады тоже почувствовали это, судя по их раздувшимся ноздрям и вымученным улыбкам. Агент Бартон тоже все понимал, он ехал слишком быстро. Бартон всегда ездил быстро, когда был не в духе. Возможно, бригада и обнаружит что-нибудь. Тайник с наркотиками, оружием, компроматом. Лабораторию по производству бомб. Агент Крейн не хотел возвращаться и болтаться там. Он предпочитал дождаться отчета.

– Как думаешь, она знала? – спросил он.

– Она предсказывала это. Что-то она должна была знать.

– Может, совпадение.

– Что ты обычно говоришь о совпадениях?

– К херам совпадения.

– Правильно. Значит, знала и, по крайней мере, кое в чем оказалась права. Но если они не найдут ничего горяченького, получится очередной холостой заход.

– Думаешь, они собираются сослать нас на Аляску, а? – сказал Бартон. – Не переживай, осенью на Аляске очень неплохо, если не забудешь прихватить бельишко с подогревом.

Какое-то время они молчали. Затем Крейн проговорил:

– Жаль, что я не расслышал, что пытался сказать Плимптон.

– Угу, – прищуренные глаза Бартона в свете приборной панели были непроницаемы.

– Он… у него была каша во рту. Заплетался язык. Ну, понимаешь.

– Он, наверное, не видел тебя, Томми.

– Да?

– Ага. Мозги по всей стенке. Он тебя не видел.

– Он был уже одной ногой на том свете.

– Так я и сказал Отделу.

– Ну и славно.

– Ага. Не наша проблема.

– Нам своих хватает.

– Точно.

Они хмыкнули, и ледяной комок в животе агента Крейна сократился еще на толику. Через некоторое время, после жирного обеда на трак-стопе «Прерия гремучей змеи», они сняли комнату в дешевом мотеле, попросив ночного портье разбудить их в пять утра.

Крейн водрузил на нос бифокальные очки и засиделся до глубокой ночи, изучая документы, в том числе результаты геологических исследований подпочвы в районе долины Веначи и соответствующий экологический отчет о том влиянии, которое они оказывают на местные экосистемы. Затем шла двадцатистраничная компиляция статистических данных по количеству убийств, разбойных нападений и пропавших без вести. Эти выкладки были больше похожи на раздел криминальной хроники «Детройт Фри Пресс», чем на описание сельской местности, покрытой виноградниками, садами и фермами. В конце концов агент Крейн погасил ночник и привалился к спинке кровати с бутылкой воды в руке. Из противоположного угла комнаты доносился храп Бартона. Крейн никак не мог выкинуть из головы Плимптона с его окровавленным ртом. По крыше колотил ледяной дождь. Снова задул ветер, еще более яростный, чем прежде. Высокий фонарь, заливавший парковку безрадостным светом, замигал и потух, как задутая кем-то свеча.

Чернота.

Прежде чем агент Крейн успел вырубиться от усталости, ночные страхи детства пригвоздили его к постели, мороз пробежал по коже. Дверь тихо скрипнула, несколько раз качнулась туда-сюда и замерла без движения. Жалюзи задрожали, словно под дуновением чьего-то легчайшего дыхания. Он был ребенком, напуганным раскрывшейся дверцей шкафа; взрослым человеком, пригвожденным к постели; федеральным агентом, склоняющимся над умирающим мужчиной; и сумрак, явившийся по его душу, сгущался вокруг него со всех сторон сразу.

Плимптон прошептал:

– Ждущие любят тебя, Томми.

Агент Крейн попытался набрать воздуха, чтобы закричать, но его легкие уже начала заполнять кровь.

Глава третья По канаве кролики бегут[29] (Наши дни)

1

Миновало раскаленное лето, за углом уже поджидала осень. Дни все еще были сухими и жаркими, но вечерами становилось ощутимо прохладно,