Ронни служил во флоте специалистом по связям с общественностью, его мнение могло представлять интерес.
– Хочешь знать, что я думаю? Я даже не… Ничего себе. Военный спутник? Это техника НАСА?
– Я не представляю, что еще это может быть, – Дон был экспертом в вопросах высокотехнологичной съемки, хотя его познания едва ли распространялись на более засекреченные или эзотерические области.
– А этот материал! Черт возьми, зуб даю, что это синтетический пергамент, – Ронни изогнул пластинку. – Ее прямо в трубку можно свернуть. С ума сойти.
Дон тоже не знал что и думать. Он однозначно никогда не держал в руках подобных фотопринтов, которые гнулись бы, словно какой-то загадочный пергамент ядерной эпохи.
– Вот так вот, – сказал Дон. – У нас повсюду глаза, мы можем щелкнуть твои права с тридцати километров. В инфракрасном диапазоне, в ультрафиолетовом, в рентгеновском излучении – как угодно. Эти кадры, я так полагаю, были сделаны с орбитального спутника-шпиона.
– Если только это не фальшивки. Ну, то есть – это ведь фальшивки?
– Увы, – если снимки и были поддельными, то Дон не смог этого определить, ни опираясь на свой опыт, ни при помощи техники. Они выглядели пугающе настоящими.
– Бог ты мой! Ты знаешь этих людей? – Ронни посмотрел на фотографии, запечатлевшие моменты смерти Луиса и Куйи. – Откуда они у тебя, кстати?
– Мне сказали, если я кому-нибудь сболтну, этого человека закатают в паркет.
– Что?…
– Ничего. Короче говоря, в эти выходные меня прижали двое агентов. Секретных до мозга костей. Я так думаю, эти снимки – предупреждение. Я пока не могу понять, чего они добиваются.
– Смотри поосторожней. Похоже на мошенничество. Ты удостоверения их видел? Если нет, то всякое может быть. Пара аферистов пытается провернуть дело.
– Окажи мне услугу. Ты все еще дружишь с тем парнем с Видби?[102]?
– С Ферраром? Да.
– Не мог бы ты попросить его проверить эти снимки?
– Я ему позвоню – но я почему-то уверен, что он не упустит случая взглянуть на это дерьмо, – Ронни тщательно собрал фотографии в конверт и сжал его в своей гигантской руке с подобием благоговения.
Они закончили обед, вернулись в офис и разошлись, пообещав друг другу оставаться на связи.
Наказание настигло Дона к концу рабочего дня, когда в дверях вырос Уэйн с непроницаемо бесстрастным выражением лица и сообщил, что утром Дон должен лететь на полуостров Олимпик в составе собранной на скорую руку команды, включающей в себя адвоката, доктора и архитектора. Какие-то осложнения с картографированием месторождений в горной местности.
Согласно контракту, «АстраКорп» должна была провести сейсмический анализ, взять образцы воды и полезных ископаемых – обычный набор. Лагерь был плохо обустроен, а группа состояла из чертовски недружелюбных особей, но там всего делов-то на пару-тройку дней – ну максимум на неделю, ха-ха! Извини, что сообщаю в последнюю минуту, но ты же знаешь, как такие вещи сваливаются на голову, знаешь, да? Кстати, не доводилось ли Дону когда- нибудь изучать психологию? Дон объяснил, что прослушал курс по патопсихологии – учился бороться с последствиями стрессов, связанных с долгим пребыванием в глуши и на подземных работах. Дав боссу переваривать эту информацию, Дон сказал:
– Как-то все очень загадочно, да, Уэйн?
Уэйн закатил глаза и прорычал, что консультанты – это вечная головная боль, давай-ка делай что положено и захлопни варежку, спасибо большое.
Не удостоив этот выпад ответной реакцией, Дон пожал плечами, собрал бумаги и отбыл домой на час раньше, чтобы собрать вещи. Он попытался припомнить все, что говорили ему агенты в Спокане; они настойчиво интересовались проектом в «Слэнго», и вот спустя пару дней он собирается лично туда отправиться. Такое совпадение не могло не вызывать тревоги.
Он тихонько вошел в дом, который продолжал мысленно считать домом Мишель, с досадой ослабляя на ходу галстук, и увидел юного господина Курта, вернувшегося из колледжа и растянувшегося на диване с наушниками на голове и журналом «Хэви метал» в руках, на обложке которого красовалась грудастая комиксная принцесса. Вокруг валялись пакетики от чипсов и пустые банки из-под газировки, журнальный стол был засыпан крошками и залит лужицами. Дон подумал, что Курт прогулял колледж, а домой его подвез один из зажиточных дружков-дегенератов, коих у него были толпы. Дон не стал читать нотации, он скрипнул зубами и пошел наверх, чтобы переодеться, принять душ и проглотить аспирин.
Он присел на край незастеленной постели в одних носках и трусах, бездумно глядя перед собой. Тяжелый красный солнечный луч падал сквозь круглое окно, превращая сучки на деревянной обивке в ледяные глаза, а разводы штукатурки – в воющие пасти, запавшие щеки и оскаленные зубы. Дон перевел взгляд на фотографию улыбающейся женщины в очках-авиаторах. Его дорогая мамочка в те годы была похожа на старлетку из немых фильмов компании «Эм-Джи-Эм». Очень старая фотография – с краю виднелся отец, совсем еще мальчишка: размытая ухмылка и приподнятая рука, обнаженный торс, словно
