Инициация

истории и даже предыстории.

– А, вроде «Гербалайфа».

Рурк искренне улыбнулся, а затем рассмеялся. Только сейчас Дон заметил, что тот облачен в стильную махровую робу и тапочки а-ля Хью Хефнер, как будто он только что вышел из дома к почтовому ящику проверить почту. Волосы у него были растрепаны, а лицо вблизи выглядело нездоровым – бледное, изможденное, покрытое пятнами. Точно у жертвы желтухи. Щеки и подбородок подергивались от тика и судорог.

Рурк сказал:

– Даже мы не связываемся с «Гербалайфом», – он вздохнул, в его глазах стоял холод. – Эх, никогда ты не понимал, что нельзя будить лихо. Вечно во все лез. Вот прямо надо тебе было нестись на поиски Мишель в Мехико, вместо того чтобы послушать мудрый совет и провести лишних пару дней в баре отеля. В результате вышло недоразумение с некоторыми из самых ортодоксальных апостолов. Или те агенты на приеме, которые пытались выдоить из тебя информацию, – не мог ты просто развернуться и уйти, а? Вот именно такая фигня и отличала вас, проклятых Мельников, с незапамятных времен.

– Мне не нравится твой тон.

– А придется потерпеть. Нам надо обсудить кое-что важное. Ты словно комаришка, завязший в соке росянки. Твое существование висит на волоске.

Дон услышал в этом неприкрытую угрозу:

– Где Нунан?

Что подразумевало незаданный вопрос: «Что ты сделал с Нунаном?»

– Почти уверен, что его сожрал Бёртон. Или служители.

Дон не нашел что ответить на это дикое утверждение. Он ошеломленно замолк и уставился в спину Рурка, ожидая объяснения шутки.

Рурк проговорил:

– Если это ускользнуло от твоего внимания, Бёртон… ну он на самом деле не Бёртон… Он один из них, Создание Тьмы, одетое в человека. Дешевая копия. Как ты только сел с ним в вертолет, ума не приложу. Я хочу сказать, боже правый, Дон, ты что, не видел его лица?

Рурк провел руками по волосам, и плечи его вздрогнули. Через пару мгновений он справился с собой и принес Дону кружку чая со слишком сильным, слишком сладким запахом.

Дон понюхал чай:

– О-хо-хо, Бэрри. От правительственных сторожевых псов я еще могу ожидать запугивания и агитации. А вот ты меня огорчаешь. Ты что, принимаешь посильное участие в холодной войне? Моя жена занесена в черный список на том основании, что в пятидесятых выпивала с каким-то не таким профессором? Или приняла финансирование из фонда, находящегося под наблюдением? Или вы, сукины дети, вцепились в нас, потому что мой дед разозлил кого-то во время Англо-бурской войны? Что с вами такое, люди?

– Создания Тьмы не люди.

– Ну да, конечно. Они пришельцы лупоглазые, которые занимаются вивисекцией коров и похищением людей на пустынных шоссе, после чего засовывают им в задницы анальные зонды и все такое прочее.

– Хочешь узнать, как они развлекаются?

– Создания Тьмы?

– Они самые.

– Лезут в жизнь моей жены? Занимаются анальным зондированием?

– Они поклоняются божеству, которое поглотило гребаных динозавров, несколько видов развитых гоминидов и племя майя. Открыло врата и втянуло их через воронку.

– Не буду говорить, что ты свихнулся, не хочу повторять очевидное. Давай поступим так: надевай куртку и пошли к реке. Пошвыряем камешки, полюбуемся видами, подождем Бёртона и полетим домой. В какую бы психушку тебя ни засунули, обещаю посещать тебя раз в месяц. Будем чесать языками и играть в криббедж. Или в нарды. Что-то подсказывает мне, что ты любитель нардов.

Рурк печально улыбнулся:

– Скажи-ка, насколько у тебя это серьезно – провалы в памяти, затемнения сознания? Ты же убежден, что это ранняя деменция? А дело совсем в другом. Я уверен, что ты здоров как бык, а память твоя крепка как скала. К тому же ты не дурак. Нет-нет, Дон. Никакой деменции. Это повелители так влияют на людей. Их аура разрушает небольшие участки мозга. Это как радиация, которая отравляет сознание. После нескольких таких сеансов воспоминания начинают гнить и пропадать. Ты не дряхлеешь в прямом смысле слова, но разве не этого ты боялся? – Он отхлебнул чаю, затем быстро шагнул вперед и выдохнул облако пара в глаза Дону.

На задворках его сознания раздался удар гонга, от которого взвилась и понеслась к свету стая летучих мышей. Он уронил кружку. Пахло волшебной травкой Бронсона Форда, только это был не дым, а пар, и действовал он гораздо глубже. Дон понял, что это не марихуана, а какой-то более древний, более