Один маленький неверный шаг – и Илона вскрикнула. Перешагнула какую-то ничтожную черту, и уже нога соскользнула с плотного настила дороги в рыхлый проваливающийся снег.
– Ага… утонули?
Юноша ухватился за тонкие простертые к нему руки Илоны и сильным движением вытянул ее на твердую дорогу. С размаху, а может быть, юноша нарочно так сделал, но Илона налетела на фигуру юноши и на крошечную секунду как-то прильнула к нему. Это был миг, но это было. Крепкой рукой придержал юноша Илону, на мгновение они были близко-близко друг от друга, и пряди коснулись щеки. Илона оторвалась от юноши.
– Ой!
– Полные ботинки, – засмеялся юноша.
– Я всю зиму проболела. Только что стала на воздух выходить. И мне опять простуживаться?
Юноша указал на дачку.
– Вы здесь живете?
– Да… С отцом и тетей Глафой.
– Разрешите, я провожу вас? – Юноша склонился к Илоне в почтительном полупоклоне. – Вы, сейчас побледнели… Вы устали?
Илона созналась тихо, как виноватая:
– Да. Я устала… Небольшая слабость… И внезапная головная боль. Это бывает еще со мной, но реже… А во время болезни было ужасно.
Юноша осторожно взял Илону под руку.
– Вы позволите?
– Пожалуйста… Я обопрусь на вашу руку локтем… Ничего?
Они подошли к дачной калитке и остановились проститься.
– Вот я и дома… – Илона запнулась: она не знала, как назвать своего нового знакомого. Юноша словно догадался.
– Меня зовут Михаил.
– Вы – музыкант? – быстро спросила Илона.
Синие глаза юноши вспыхнули.
– А я похож на музыканта? Нет. Я работаю на заводе. Помощником мастера… Впрочем, да… Я играю… на домре… Вообще на струнных… Я теорию музыки немного знаю… Учусь.
– Это интересно. И музыке учитесь, и на заводе работаете… На каком заводе?
