передо мной. Или это общая черта для всей загадочной расы инстантов? А возможно, что и страх был всего лишь спектаклем, нацеленным на то, чтобы я, потеряв бдительность, стала более откровенной. Но мне было совершенно ясно, что, узнав о моей полной беспомощности и неосведомленности, Ранорио вполне сможет использовать меня в своих целях, введя в заблуждение. Самый верный способ избежать обмана – изображать осведомленность, насколько это возможно.
– Нас, инстантов, еще называют блуждающими – потому, что мы беспрепятственно скользим сквозь пространство, а не в нем. Время – несколько иная материя, но мы и в нем передвигаемся с гораздо большей легкостью и грацией, чем прочие последователи Амниоса Хроно. Исключением являетесь только вы – полубоги. Для вас не составляет труда нарушать законы мироздания, не заботясь о последствиях и сопутствующих жертвах. Поэтому амнистанские учебные заведения призывают в помощь тех из нас, кто наиболее приспособлен к оседлой жизни, чтобы сдерживать ваши порывы в процессе обучения, – менторским тоном вещал инструктор Контино, продолжая следить за каждым моим движением.
Рассказ Ранорио был весьма пространным, но выяснять подробности я не решилась. Гораздо больше меня интересовало, что он знает о моем происхождении.
– И чем же я не устраиваю вас как ученица? – спросила я напрямую, понимая, что нужно заканчивать этот разговор как можно быстрее. Долго я такого напряжения не выдержу и обязательно выдам себя, потеряв самообладание.
– И ты еще спрашиваешь? С твоей-то родословной! – возмутился Ранорио. – Да на территории Амнистании и прилегающих земель нет ни одного твоего, даже самого дальнего, родственника, потому что их истребили еще несколько веков назад, на заре эпохи Порядка.
– Но за что? – потрясенно вопросила я.
– Конечно, я совсем забыл, что для тебя высшее благо – отсутствие порядка и законов, – усмехнулся инструктор.
– По крайней мере в одном я люблю порядок, – ответила я как можно более спокойно. – Во времени приема пищи. И не хочу пропустить обед.
– Понимаю. Критику в отношении своего мировоззрения вы тоже не приемлете, – кивнул нар Контино. – Подведем итог: я никому не выдаю твою тайну и продолжаю заниматься своими прямыми обязанностями – обучать тебя, а ты обязуешься не причинять никому вреда и впредь воздерживаться от подобных сегодняшней выходок.
– А какая вам от этого польза? – спросила я с подозрением.
– Во-первых, научный интерес. Никогда не имел дело с подобными тебе. Ну и во-вторых, что очевидно, не хочу лишних жертв. А они обязательно будут, если по твою душу явятся ловчие нарая. Ты и так сегодня отправила в лазарет два десятка студентов, дав академическому лекарю стимул к продолжению практики, а то она, поговаривают, заскучала и собралась на покой, – поведал мне инструктор.
– Но я ничего не делала! – воскликнула я испуганно.
– Вот так и говори всем, – улыбнулся Ранорио. – Очень убедительно получается. Беги на обед. А потом, вместе со всеми – на уборку территории. Буря уже должна была закончиться, ведь стены этой комнаты пусть и не полностью, но блокируют твою связь со стихиями.
Не зная, что можно еще сказать, чтобы не вызвать скептическую улыбку инстанта или не дать ему повода для подозрений, я поспешила покинуть помещение… и заблудилась в подвальных переходах.
Обед я все же пропустила, плутая по плохо освещенным коридорам. Выход нашелся, но не тот, через которой привел меня в подвал нар Контино. Я вышла в заставленную садовым инвентарем пристройку, чем очень удивила пожилую нару в испачканном зеленью рабочем платье и с пучком рассады в руках. Отвлекшись на меня, женщина не остановила вовремя процесс магической стимуляции роста, и цветы зацвели прямо у нее на ладонях. Спохватившись, нара проворчала: «Лазают где не положено, отвлекают от работы» и принялась осторожно распутывать переплетшиеся в процессе роста стебли.
– У меня тут аврал, все клумбы восстанавливать нужно, – продолжала возмущенно бурчать женщина, аккуратно складывая приготовленные для высадки саженцы в огромную корзину, дно которой было засыпано влажной землей. – Или тебя в помощь прислали? – заинтересованно взглянув на меня, поинтересовалась она. – Ты кто – нимфа или фея?
– Человек, – честно ответила я.
– Человек? Так какая же от тебя польза в садовых работах? – возмутилась нара. – Ну хоть рассаду перебери. И осторожнее, не повреди корни.
Женщина указала на большой ящик, над которым щеткой вздымались ростки, обещающие в будущем превратиться в прекрасные цветы.
– Вон там перчатки, – неопределенно махнула рукой женщина, – но с малышами лучше голыми руками работать. Они тепло и ласку любят. Отбирай больные ростки и откладывай их в сторону. А крепкие и здоровые мне подавай, пучками по десять штук. Плохо, конечно, что приходится их магией подгонять, но не стоять же клумбам голыми, пока они сами подрастут. И что им неймется, академикам этим, опять вмешались в то, что им не подвластно. С природой не шутят, вот и вышло то, что вышло.
Женщина еще долго критиковала и распинала преподавательский состав академии в целом и ректора в частности. А я решила, что в комнате все равно сидеть скучно, и помогала ей, получая от этого огромное удовольствие. Росточки были очень нежными, но невероятно стойкими. Они боролись за свою жизнь, цепляясь корешками за землю, словно живые. Вот так и я: цепляюсь за свою новую жизнь, как слабенький росточек, не зная, что же будет дальше – суждено мне расцвести ярким цветком или погибнуть, так и не пережив адаптацию после пересадки.
