Марс наш!

– Генка! Серега! Миха! За мной!

– Куда?

– На абордаж!

«Frankfurter Allgemeine Zeitung», Евросоюз:

«В печать просочились слухи, что русские разрабатывают новую космическую ракету – фотонную, с термоядерным приводом.

По данным от осведомленного источника, такой корабль будет собран по комбинированной схеме.

Его оборудуют параболическим зеркалом шестидесяти метров в поперечнике, а все отсеки расположатся как бы с тыльной стороны отражателя, под куполом.

С боков отражатель будут поддерживать пять ракет с обычными ЯРД.

Таким образом, этот русский корабль станет похожим на беседку-ротонду с разъехавшимися в стороны колоннами.

Сами конструкторы называют свой проект не без иронии – «черепаха»[7].

Однако скоростей новый русский корабль достигнет отнюдь не черепашьих – до 1000 км в секунду, и даже больше!

Специальное устройство будет подавать в фокус отражателя мишени из дейтерия и трития, а мощные лазеры станут сжигать их, возбуждая термоядерную реакцию.

Длинная очередь таких микровзрывов и обеспечит «черепахе» сумасшедшую тягу.

Ранее поступали сведения о том, что катастрофа, приведшая пару лет назад к гибели американской орбитальной станции MOL, была вызвана именно опытами с термоядерным двигателем.

Объявлена новая гонка в космосе?»

Глава 14. Абордаж

Воронин рванул в рабочий отсек, да так, что отцепился от металлического пола, и полетел вперед, только подковки клацнули.

Затормозив возле стыковочного узла, он быстро разблокировал внутренний люк.

– Ашот! Захлопни люк в лабораторный! Мы все не влезем в кессон!

– Ты хочешь под прикрытием СПК? – спросил Царев, бурно дыша от прилива адреналина.

– Ну, да! А что нам остается? Дожидаться, пока расстреляют?

– Не дождутся, – буркнул Зайченко.

Раскрыв внешний люк, Воронин чуть не улетел в открытый космос – воздух из рабочего отсека ощутимо пихал в спину.

– Генка! Будь рядом, мы тут одни с оружием!

– Ага!

– Цепляйтесь!

Николай порадовался тому, что находится в скафандре, иначе всем стало бы видно, как у него руки трясутся.

Да и всего колотит…

Дав полную тягу, он разогнал космоскаф, прикрываясь им, как щитом.

В эти быстро пролетающие моменты он не думал о тактике и стратегии – мысли вообще вышибло из головы.

Была простая цель – добраться до пролома в борту «Либерти», ворваться внутрь и дать бой.

А дальше видно будет…

Заработала пушка, вогнавшая снаряд в СПК.

Космоскаф сильно вздрогнул, накренился, затмевая вспышку разрыва – и под обстрел угодил Кравцов.

Мелкокалиберный снаряд пробил гляциологу грудь насквозь, оставляя огромную рваную дыру, и взорвался у него за спиной.

Уже мертвый, Михаил принял на себя разлет поражающих элементов, уберегая товарищей, и его отнесло прочь – вокруг скрюченной фигурки в серебристом скафандре реяли замерзавшие шарики крови.

– Ну, все! – зарычал Воронин.

Притормозить СПК уже не могло, всю его двигательную установку покорежило взрывом, но космоскаф все же самортизировал удар.

Пробоина в борту американского ТМК была достаточно велика, чтобы пролезть в скафандре, не задев выщербленную керамику или рваный лист титана.

Со «стечкиным» наперевес, Николай ворвался на «Либерти».

Слева на него таращился космопех в легком скафандре, реявший возле оружейного модуля, и первая пуля досталась «гадскому канониру».

Не от его ли руки погиб Миха?

Вот и привели приговор в исполнение…