Если пуля и не пробьет боекостюм, то травму нанесет обязательно. Что и следовало доказать.
Выкатившись на гребень дюны, Николай притормозил и разрядил пол-магазина, выцеливая противника.
Порой космопехов спасали рамы краулеров, иногда пули шли вскользь, чиркая по броне, пропахивая в ней борозды, но не задевая немытые организмы.
– «Конестоги» в тыл!
– Валька! Подсоби, у меня гусянку перебило!
– Запасная есть!
– Нормально! А сами натянем?
– Да куда мы денемся… Паха, прикрой!
– Семен, стой!
– Это вон тот стрелял! Вон, с разбитого «ползуна»!
– Давай, в четыре руки!
– Огонь!
Трофейные марсоходы убрались в тыл, а вот более крепкие «Ирбисы» катались туда-сюда, поливая космопехов огнем пулеметов и автоматов – за открытой пластметалловой шторой центрального отсека хватало стрелков.
Только в том танке, что вез энергоблок, действовал всего один пулеметчик – находиться в центральном отсеке было вредно для здоровья, подбитый реактор изрядно фонил.
У Воронина кончились патроны, и он спешно набивал магазин.
Леха Андреев был рядом, записавшись в телохранители.
– Готово! Давай, за руль!
– Есть!
– Вальцев! – заорал Николай, хотя надрываться с рацией и не стоило. – Все, кто на краулерах в БК, – за мной! Отрежем восточную группу «ползунов»! Горбунков! Гони свой танк туда же! Мы ударим отсюда, а вы с тыла!
– Понял!
Воронин выстроил пять краулеров клином и, находясь на его острие, развалил строй противника, паля налево и направо.
Одна из танкеток космопехоты не захотела увертываться – встала колом, и Андреев на скорости ударил ее бампером.
Водила-космопех слетел со своего места, а стрелка, что сидел с ним рядом, опрокинуло, и выстрел ушел в небо.
А вот Воронин салютовать не стал, истратил патрон на дело – космопех обмяк.
– Леха! Давай, туда, где камни! Видишь?
– Понял!
Андреев погнал «ползуна», а Николай привстал, опираясь спиной о раму, и открыл прицельный огонь.
Раза четыре его серьезно доставало – если бы не кираса, могло и ребра проломить.
Чувствительно досталось ноге.
Синячище будет…
Зато не оторвало насовсем. Тоже позитив…
Утратив марсоходы с их пулеметами, космопехи волей-неволей ослабили напор.
Автоматы не слишком помогали – борта «Ирбисов» они не брали, а простые, «гражданские» скафандры что-то не попадались – русские, контратаковавшие космопехоту были в БК.
– Окружай! Окружай!
– Леха!
– Вижу, вижу!
– Не дай ему уйти!
– Не уйдет!
– Докладывает Горбунков. Мы вышли космопехам в тыл. Что дальше?
– Уничтожать врага!
– Есть…
Самым убойным оружием после пулеметов оказались карабины – их тяжелые, заостренные пули, пущенные в упор, пробивали и десять слоев кевлара, и хваленую пласт-броню всяких налокотников, наплечников да нагрудников.
Пулемет с «Ирбиса» обстоятельно уделал экипаж одного краулера, переместил ствол на следующий, и тут самого пулеметчика достала меткая пуля.
