Раза два поймав на себе внимательный взгляд хозяина, Щепотнев не обратил на это внимания. Говорят, раньше так работников и оценивали – если кушает хорошо, стало быть, и в работе будет поспевать.
После еды многие подсели к огню поближе.
Усатый мужик в облегающей рубахе и шароварах мастерил из медвежьих сухожилий тетиву для лука. Несколько трэлей, сгорбившись, починяли сеть, а женщины плели узорчатые ленты деревянными иглами.
Ульф, забравшись с ногами на широкую лавку, вытачивал из кости гребешок.
Семен пристроился рядом, сонно посматривая на ловкие руки невольника.
Ульф глянул исподлобья в одну сторону, в другую и проворчал негромко:
– Осторожней будь, Шимон. Хозяин, видать по всему, решил тебя придержать.
– То есть? – удивился Щепотнев.
– А то и есть! Трэлем тебя заделает, и все.
– Щас! – хмыкнул Семен. – Разогнался…
Старик его не понял, нахмурился только, а Шимон расстегнул рубашку и почесал грудь. В тусклом свете очага блеснул нательный крестик. Ульф вздрогнул, заметив его.
– В Христа веруешь?! – выдохнул он.
Щепотнев уже признаться хотел в своем атеизме, но вовремя прикусил язык. А что сказать? Тут же все эти… язычники.
Вдруг у них с крещеными разговор короткий? Распнут – и всего делов.
Скажешь, что свой, спросят сразу, зачем христианский оберег у сердца хранишь? Нет, лучше постоять за веру истинную!
В конце концов чем Ульф может ему навредить? Он же раб! Бонду нажалуется? А станет ли Сиггейр слушать всякого трэля?
– Верую! – заявил Семён.
– Тише ты! – шикнул старик. – А правда ли сие? Ну-ка, спроворь молитву, только шепотом.
– «Отче наш, иже еси на небеси…» – забубнил Щепотнев, и Ульф махнул рукой – верю, мол.
Семен с облегчением замолчал, поскольку в голове одни обрывки крутились: «Да святится имя Твое… И избави нас от лукавого…»
– Смел ты слишком, – проворчал старик-трэль, – чего-от выставлялся? А если бы не я крестик заприметил, а кто другой? Викингу, знаешь, шкуру снять с божьего человека, что нам селедку очистить. Ладно, помогу тебе.
– Как? – заинтересовался Щепотнев.
– Завтра наших четверо отправятся на сетер, и ты с ними, – сказал Ульф еще тише. – Там дорога есть, по левую руку, ежели к горам лицом. На север та дорога и на юг, ты же на север подавайся. Как минуешь соседний Вегейрфьорд, увидишь две скалы одинаковых. Шагай меж ними и попадешь в Тролльботн – Ущелье троллей. Той дорогою никто не ходит, если нужды большой нету, боятся тутошние нечисти. А ущелье то выводит прямехонько к капищу, где поганые идолам своим поклоняются, губы кровью мажут божкам. Рядом с тем капищем наш человек живет, кузнец Андотт. Ну как живет… Наведывается частенько. Дождешься его, и он тебя вывезет к себе, в Сокнхейд, – это далеко на юге, там таких, как мы, не трогают особо. Все понял?
– Все, – кивнул Семен.
– Запомнил путь?
– Запомнил, отче.
– Ну, тогда спать ложись… Утро вечера мудренее.
Глава 13
Константин Плющ
Кровная месть
Разговоров хватило надолго.
Костя повествовал о тварях, что водятся в океане Япетус, а Валера все инфу выдавал о бестиях, заселявших Гондвану. Наболтавшись за завтраком, друзья разошлись.
Бородин отправился с Маннавардом и Аустри «осматривать достопримечательности», а Плющ решил просто прогуляться.
В самом деле, разве, пройдясь по залам Эрмитажа, поймешь, почувствуешь Петербург? Нет, надо побывать на его улицах, затеряться в толпе, с Невского свернуть к Фонтанке, задержаться на Львином мостике, глазея на темную воду Екатерининского канала.
Вот тогда и появится у тебя
Эваранди неторопливо двинулся по Главной, заглянул за колоннады периптера и понял, что храм все-таки римский – в святилище восседал на троне мраморный Юпитер Наилучший Величайший.
По сравнению с остатками могучей империи, раскиданным по градам и весям варварской Европы, это культовое здание просто сверкало сохранностью, хотя и было не ново – уж тысячи две годков оно простояло-таки.
