Эйвинд Мудроречивый тяжко вздохнул и сказал:
– Я – с вами.
Хирдманы его радостно взревели, истово колотя мечами по щитам.
Их восторг тут же поддержали дружины Торгрима и Гунульфа. Веселый шум разнесся по фьорду, накатил на берег – и стрелки заплясали на зеленых крышах, потрясая луками.
– Наше дело правое, – усмехнулся Костя, прислонясь к мачте, – враг будет разбит, победа будет за нами.
– Типа того, – кивнул Валерий.
Глава 23
Константин Плющ
Приказ
В маленьком селении на берегу Стьернсванфьорда стало шумно и людно – две большие сотни[55] викингов занимали слишком много места. Все были при оружии, памятуя, что слишком доверчивые долго не живут.
Торгрим ярл расстарался, пива выкатил вдоволь. Ну и насчет закуски подсуетился.
И началась «культурная программа»…
Как ни бесился Шимон-херсир, как ни взывал к «верховному командованию», викинги не спешили с походом.
Куда торопиться-то? – недоумевали они. Ежели нонче отплыть, в Сокнхейд прибудешь вечером.
Кто ж в темноте на приступ ходит?
Ежели ночью подвиг воинский совершишь, боги могут и не заметить его! С утра выйдем, аккурат к полудню окажемся во владениях Хьельда конунга.
Викингам-то невдомек, что у Щепотнева срок выходит.
Вот заделается Регулятором – фиг выберется отсюда! А пока…
А пока для него каждый час промедления изощренной пытке подобен.
Злой, встрепанный, он вышел навстречу Косте и Валерию.
– Здоров, бойцы! – криво усмехнулся он.
– Здравия желаю, товарищ херсир! – ответил Бородин.
– Вольно.
Стащив шлем, Семен почесал в затылке.
Пооглядывавшись, он присел на огромное бревно, давным-давно рассохшееся и вросшее в землю.
– Ты что затеял? – спросил Плющ.
Щепотнев поднял на него глаза, исполненные невинности.
– Я? – уточнил он. – Да так, ничего особенного. Играю в войнушку.
– Так и доиграться можно.
– Костя-ян! – затянул Шимон, слегка кривясь. – Не будь таким занудой! Ты хоть помнишь, какое время на дворе? Историки его так и называют – эпоха викингов. А чем викингам заниматься? Правильно! Вот Гунульф и затеял войнушку. Маленький такой блицкриг. Приду, увижу, победю. Или побежду? А я его подзуживаю…
– А люди? – поинтересовался Плющ, хотя самого и кольнула мыслишка о лицемерии.
– Да плевать! – яростно выразился Щепотнев. – Какие люди, Костян? Народец здешний? Так с него не убудет! Порубят кого – еще нарожают! Я б еще о туземцах заботился! Ха! Ты сам-то секиркой вооружился для каких целей? Кротость и смирение у местных воспитывать? Молодцы, кстати, пристроились-таки к сэконунгу. Гунульф – хитрец тот еще! Торгрим – умный и расчетливый, Эйвинд – вспыльчивый и неуравновешенный, а Гунульф – хитрый и подлый. А чего всего больше в нем, так это тщеславия. Как заговорит о троне королевском, глазки так и разгораются!
– Допустим, вы таки одолеете Хьельда конунга. Дальше что? Ярлы ж передерутся!
– Да и тролль с ними! – фыркнул Семен. – Я-то в любом случае в выигрыше останусь. Ведь кто-то же из них победит! А я ему помогу удержаться на троне. До поры. Наступит эта самая пора, и я победителя скину. Сам сяду, и будет мне счастье. Шимон Первый! Звучит? – он мечтательно вздохнул. – Эх, ребятки! Вы даже не представляете, куда попали! Здесь же все дозволено, все возможно!
Эваранди покачал головой.
– В истории первым королем стал Харальд Косматый. Что это значит, понимаешь? Что не светит трон ни Гунульфу, ни Шимону!
– Фигня все это! – отмахнулся Щепотнев. – И… да, я что-то не понял, Костян. Ты сказал: «Если вы таки одолеете…» А вы что, не с нами уже? Или в сторонке стоять будете?
Плющ сощурился.
