Солнце уже село, когда усталая дружина нашла себе более-менее безопасное пристанище.
Это была вершина плоского холма, примыкавшего к отвесному утесу – надежный тыл прежде всего!
Склон холма был пологим и спускался к мелководному заливчику. Кое-где склон порос пучками травы, а большую его часть покрывали осыпи – каменное крошево спускалось к воде рассыпчатыми языками, и на столь зыбкой почве даже кустам было трудно укорениться. Деревьев не было ни одного – незаметно не подкрадешься.
Сама же вершина была завалена огромными скальными обломками, да не как попало, а по кругу, напоминая крепостную башню с зубцами.
Единственный удобный подход вел мимо утеса к лесу по довольно широкому уступу, но уж его перекрыть было куда легче, нежели держать круговую оборону.
Натаскав веток и еловых лап, викинги понаделали шалашей и развели костер.
Три группы охотников-добровольцев отправились за добычей. Когда стемнело, две из них вернулись в полном составе, волоча убитых оленей, а третья пропала без следа.
Надо полагать, лесовики Хьельда конунга постарались.
Выступать на поиски пропавших, чтобы наказать подлых следопытов, викинги не стали. Людей, с детства привыкших к лесу, сроднившихся с ним, и днем-то не сыщешь – можешь пройти рядом и не заметить.
А уж ночью-то…
Лесовики обычно народ смирный, нелюдимый.
Появятся изредка, сменяют шкурки на соль да на лепешки и снова уходят в дебри.
Чисто звери лесные!
Но уж если раззадорить их как следует да указать врага… Страшное дело.
Уже в темноте, при свете костров, разделали оленей, нажарили мяса.
Запивали холодной водой из ручья, что журчал рядышком, выбиваясь из расщелины в утесе.
Выставили стражу – и попадали. Спать!
Черед Щепотнева стоять в дозоре подошел около полуночи. Проспав часа три, Семен чувствовал себя хоть и вялым, но отдохнувшим.
Заняв свое место меж двух каменных глыб, он уставился на тропу, что прижималась к скале, обрываясь к морю. Яркая луна помогала стражу, высвечивая каждый камешек на тропе.
Враг не пройдет!
Шимон усмехнулся.
После неудачного набега на Сокнхейд он малость успокоился. Ну не вышло у него с воцарением Гунульфа Первого, и что? Вешаться теперь?
Не получилось с сэконунгом, выйдет с конунгом. Или с ярлом – тут этих ярлов, как лягушек в болоте.
Все равно скоро в обратный путь.
Вот дождется он сменщика, завалится спать – еще часика четыре подрыхнет, помашет мечуганом при свете дня, а после надо коня искать да смываться.
Победа Гунульфу не светит, это ясно.
Шимон вздохнул и потянулся как следует. Хорошо…
Викинги, в принципе, неплохой материал. Сильные, умелые, храбрые. Но уж больно недисциплинированные.
И что? Тем интереснее.
Щепотнев усмехнулся.
Като говаривал: «У тебя, Шимон, явные задатки сёгуна[65]». Реализуемся, стало быть. Ну-ну…
Шимон оглянулся на спящий лагерь.
Ближе к затухавшему костру лежал Гунульф С Красным Щитом. Семен задумчиво потер щеку – щетина заскрипела под пальцами. Сэконунг поддерживает его, выделяя изо всех, наивно полагая Шимона херсира самым верным слугой, ан нет – свою функцию сын Рёгнвальда Клапы уже отработал.
Да и какой из него нынче морской король?
От прежнего хирда у Гунульфа осталось человек сорок от силы. И ни одного корабля!
Нынче все замерло в неустойчивом равновесии.
Тут, на безымянной высоте, собрались остатки трех дружин, и вместе их удерживает одна нужда – сообща легче оборону держать. Если «сборная» распадется, Хьельд разобьет их всех по очереди. Викинги, хоть и туповаты, но это понимают.
Щепотнев задумался. А что, если…
Нет, в самом деле! Зачем ему Гунульф?
