создавало природные заповедники и поддерживало популяции диких животных на закрытых территориях, тратя на это сотни тысяч тепловых кредитов, пока простой народ замерзал, но Нат там отродясь не бывала.
Небольшая белая птица оказалась прекрасна: ее перья были изящными и блестящими, в черных глазках горело любопытство. Когда она распахнула крылья, то вдруг поменяла цвет, став розовой, желтой и бирюзовой: завихрения цвета радужно горели на фоне серого тумана. Настоящее волшебство! Она вспорхнула к Зедрику на руку и принялась танцевать у него на плече. Нат улыбнулась.
Было чудом найти такое создание, столь полное жизни, среди отбросов и помоев ядовитого океана. Птаха перепорхнула к Нат и дружелюбно ее клюнула. А затем еще шире распахнула крылья, раздула грудку и запела удивительную песню, разнесшуюся над водой.
Нат почувствовала себя завороженной, а пареньки восприняли ее совершенно по-иному. Они зажали уши ладонями и взвыли от боли. Зедрик сложился пополам, у Дарана побагровело лицо.
– ПРЕКРАТИ! ЗАТКНИ ЕЕ! – гневно заорал Даран. – Она вызовет плакальщика!
Он извлек из кармана брюк пистолет и прицелился в птицу.
– НЕТ! – вскрикнула Нат, пытаясь уберечь чудесное создание, но опоздала.
Пуля Дарана попала в цель. Птаха жалобно вскрикнула и, как подкошенная, рухнула на палубу. Из белой груди хлынула кровь.
Нат опустилась на колени, но крошечное безжизненное тельце уже похолодело. Она мертва. Птичка была так прекрасна, а теперь погибла.
Подняв голову, Нат обожгла солдата яростным взглядом:
– Ты ее убил!
– Эй! – сказал Даран и попятился.
Нат метнулась к нему. Она хотела только чуть-чуть его толкнуть, но даже без ее прикосновения он пролетел через всю палубу и едва не сорвался в воду.
– Даран! – завопил Зедрик, оттаскивая брата на безопасное расстояние и помогая ему встать. – Что случилось?
– Это она!
Даран указал на девушку.
Оба солдата уставились на Нат, которая продолжала держать в руках убитую птицу.
Она шептала ей:
– Вернись ко мне! Вернись ко мне, дружочек!
– Вниз, немедленно! – приказал Даран.
Подняв взгляд, Нат увидела, что оба наставили на нее пистолеты.
– Живо! – взревел Зедрик.
Как можно бережнее Нат уронила мертвую птаху в океан и побрела вниз, пытаясь придумать, как ей вывернуться.
– Не прикасайся к ней! – предупредил Даран, когда они завели Нат в кубрик и захлопнули за собой дверь.
– Успокойтесь! – попросила Нат, лихорадочно соображая, что ей делать. – Это же простое совпадение. Случайность. Корабль резко накренился – только и всего.
Она еще никогда не оставалась с ними вдвоем, а Уэс куда-то запропастился. Куда он делся? И где Трясун и Фарук? Неожиданно Нат поняла, что они в машинном отделении и оттуда им ее не услышать.
– Я ничего не сделала!
– Как же! – заявил Даран, размахивая пистолетом с угрожающим видом. – Я почувствовал. Ты меня толкнула, но мысленно. Теперь-то я сообразил!
– Не надо нам было вступать в отряд: народ говорил, что Уэс сумасшедший… совсем размяк. А теперь мы в этом убедились! – истерически зачастил Зедрик. – Куда деваться? Мы все погибнем!
– Заткнись! – потребовал у брата Даран. – Тихо тебе, никто не погибнет! Но нам надо удостовериться.
– В чем?
– Что она меченая.
– Я не меченая, клянусь, что нет! – затараторила Нат в ужасе. – Посмотрите на мои глаза!
– На тебе могут быть линзы, – возразил Зедрик. – Я слышал про такие: они прячут цвет, делают глаза серыми.
– Я не меченая!
– Докажи, – предложил Даран. – Убеди нас!
Он гнусно ухмыльнулся.
– О чем ты? – спросила Нат, чувствуя, как у нее по спине пробегают мурашки.
Она заметила, что Даран запер за собой дверь: она оказалась с ними наедине, а Уэс находился на противоположном конце корабля. Какая же она дура! Она ведь сказала правду: она совершенно не собиралась толкать Дарана. Она действительно не знает, как управлять своей силой. И она не уверена в том,
