исключением периодов, когда ее сажали в карцер, – у нее была кровать в центре комнаты, которая своими размерами напоминала спортзал. А здесь Нат выбрала себе угловую койку, которую, вроде бы, никто не занял, и бросила рюкзак на грубое одеяло. Уставилась в грязный иллюминатор. Тусклое небо было почти невозможно отличить от сумрачных вод. Тихий океан никогда не замерзал: он кипел отравой, а порой поблескивал в неярком дневном свете и радужно сиял. Не будь вода столь смертоносной, ее можно было бы даже назвать красивой. Иногда, к примеру, мерцающие волны выпускали оранжевые и зеленые облака, а на гребнях плясали тонкие язычки пламени, которые являлись очередным порождением убийственного химического коктейля.
Нат забралась в гамак и откинула голову на проволочную сетку. Вскоре ей стало неуютно в тесном помещении, и она направилась на верхнюю палубу. Там Нат обнаружила Уэса: он облокотился на поручень и смотрел в темную воду.
– Что-то нашел?
Он указал куда-то вдаль: в океане обнаружилось непонятное место, окруженное расплывчатыми пятнами.
– А что это? Группы островов? – спросила она.
– Нет. Мусорберги.
– Мусор… О! Типа, айсберги?
– Угу, только они состоят из мусора. – Уэс улыбнулся. – В океане их полно.
Нат узнала про них из сетей: прежде допотопные океаны были синими и бездонными. А теперь Тихий океан до отказа набит хламом, замутнен всякими соединениями и вообще превратился в густо замусоренную плавучую Мусорную Землю. Тут были настоящие дебри, идеальное место для рейдов работорговцев, живущих за счет паломников и беженцев.
– Рассчитываешь, что мы доберемся до цели? – с вызовом осведомилась Нат.
– Надеюсь, – ответил Уэс со своей фирменной ухмылкой. – Деньги мне очень нужны.
Нат невольно улыбнулась.
– Извини, что я закатила истерику из-за твоего корабля. Я просто… Ну, это было невежливо, – сказала она.
– Не страшно.
Он вздохнул и почесал шрам на лице. Раньше Нат не замечала тонкую белую полоску над его правой бровью.
Уэс посмотрел на нее.
– На память о Техасе. Я попал под лавину, а Трясун случайно ударил меня ледорубом, пока откапывал. Я-то решил, что он меня убьет, вместо того чтобы спасти.
Он рассмеялся.
– Славная история, – произнесла Нат. Ей нравилось, что из-за шрама он кажется одновременно и более опасным, и более уязвимым. – Похоже, с тобой такое бывает часто. Но могу поспорить, что твоя девушка не одобряла твои выходки, – добавила Нат и осеклась: слова вырвались у нее раньше, чем она успела задуматься.
– А как ты узнала, что у меня была девушка? – осведомился он, выгибая помеченную шрамом бровь.
Его темные глаза лукаво сощурились.
– Никак, – ответила она.
– Кстати, у меня ее больше нет, если кому-то это интересно.
– И кому же, например?
– Тебе?
Уэс посмотрел на нее в упор.
– Я могла бы задать тебе тот же вопрос! – фыркнула она.
– А если это так и есть? То есть – ты мне интересна?
Она пожала плечами.
– Я бы не удивилась, – заметила Нат. – Не сомневаюсь, что половина команды уже в меня влюбилась.
Нат скрестила руки на груди. Она плохо понимала, что делает, но ей было забавно. Что с того, если она немного подразнит Уэса? Значит, она ему приглянулась? Давно пора было ему в этом признаться!
– Только половина?
– Ну, я хвастаться не люблю, – кокетливо объяснила она.
Они продолжали смотреть друг на друга, и Нат чувствовала притяжение его карих глаз, цвета меда и янтаря, озорных и блестящих. Нат не шелохнулась – от Уэса ее отделяла лишь пара дюймов, их тела почти соприкасались. Они стояли на палубе, обдуваемой холодным ветром со всех сторон, и все же Нат еще никогда в жизни не было так тепло.
– Ты что делаешь? – тихо спросил он.
– То же, что и ты, – ответила она.
