Словно мир был населен не людьми, а магическими существами.
– Что это такое? – воскликнула я, в изумлении повернувшись к Даймонду. Он все так же держал в руках раскрытую шкатулку и, не выдержав моего взгляда, опустил голову.
– Я где-то допустил роковую ошибку, – тихо проговорил он. – Снисхождения не жду. Свою вину признаю полностью.
Готовясь возразить, что зеленая вода совсем не конец света, я вновь перевела взгляд на чашу.
И чуть не вскрикнула, зажав рот рукой.
– Помоги, Мерлин… – прошептала я. Даймонд молча встал рядом.
Больше я не могла вымолвить ни слова, только с ужасом глазела на эту воду, не в силах отвести взгляд. Сейчас, по правилам, я должна… должна…
– Ты можешь вызвать гвардию, Неумолимая. Тюрьма есть в городе, а есть в замке. Я подчинюсь, не беспокойся, а ты сразу свяжешься с Верховным контролером. Либо можно взять один из городских дирижаблей и сразу доставить меня в Лигу – это быстрее, чем дожидаться оттуда вертолета. Обещаю, что не сбегу и никуда не денусь. Или, – голос его стал глуше и мягче, – можешь сама. Здесь и сейчас.
Я не слушала его – я лихорадочно соображала. Лига – это значит, сразу передать дело Ральфу. Только не Ральф! Тогда шансов никаких.
– Оттавио! – громко позвала я.
– Слушаю, сеньора! – дворецкий шагнул из темноты.
– Вызови из города независимую гвардию. И с этой минуты обращайся ко мне «Неумолимая», пожалуйста.
Я передала ему пустой флакон и шкатулку.
Я не буду делать это сама. Я не могу.
И уж точно – не сейчас.
– Слушаюсь, Неумолимая!
Оттавио мгновенно исчез, не задавая вопросов.
Видимо, Даймонд лепил дворецкого по классическим канонам.
– Что ты наделал, идиот?! – простонала я, закрыв руками лицо.
– Ничего особенного, Бренна. Просто загубил мир.
«Вместе с собой», – добавила я про себя.
Вода была даже не красного – бордового цвета. До черной ей оставалось дней пять. Если очень повезет – десять.
Даймонд опустился на колени, прямо на мокрый пол. Я не подняла его – по инструкции он был обязан это сделать.
– Как это случилось, ты знаешь? – не узнавая собственного голоса, спросила я.
Он не знал – как. Просто однажды обнаружил у некоторых своих жителей странную ауру – ауру нечисти. Магического существа. Сначала Даймонд решил, что по невнимательности каким-то образом допустил проникновение из других миров. Но скоро понял, что ошибся. Ауры принадлежали местным.
– Это произошло всего две недели назад, – отчитывался Даймонд, не вставая с колен. – Внешних признаков еще не было – были лишь ауры. Но когда я понял, сколько их… Ужаснулся. Я бросился искать ошибку: брешь, какие-нибудь помехи, болезни, утечку маны – все, что знал, я добросовестно перепроверил. Но ничего не нашел. Через четыре дня, которые я на это угрохал, стали проявляться внешние признаки. У людей отрастали клыки и шерсть. Кто-то принялся выть на луну, кто-то обзавелся хвостом и кинулся в воду… Это не лечится. Чтобы вылечить болезнь, надо хотя бы приблизительно знать причину, а я даже не слышал о таком. Единственное, что напрашивалось: я сам притащил эту заразу из других миров. В общем, когда я понял, что процесс необратим, я приложил все усилия, чтобы сделать из этого культ. В моем мире модно быть нечистью. Престижно. Весело. Здорово. Это все, что я смог сделать для людей. И карнавал этот я замутил – словно пир во время чумы. К сожалению, это ничего не изменит – мир дает активную ауру во внешнюю среду. Как только он полностью переродится, он сможет воздействовать на соседние миры. Мой мир опасен. Он подлежит уничтожению. Вместе со мной. – Он вздохнул и продолжил:
– Мне хотелось лишь успеть увидеть тебя – ну вот и увидел. Не на что жаловаться. Я не думал, что такое бывает, но значит – бывает. Возможно, у тебя получится выяснить, что это, чтобы другие впредь были начеку. Я не буду оправдываться. Я полностью виноват. Делай что должно, Неумолимая.
– Почему ты не вызвал контролера хотя бы неделю назад? – чуть не закричала я.
Даймонд не успел ответить. Я поняла и без слов: «Потому что мне хотелось еще немного пожить».
Прибыл наряд независимой гвардии – четверо вооруженных вояк, – и мне пришлось отдать его им. Я лишь поручила Оттавио проследить, чтобы хозяин ни в чем не нуждался.
Даймонда увели. На прощание он мне улыбнулся – и я чуть не разрыдалась. Строит из себя героя, придурок! Ну как, как можно было быть таким легкомысленным?!
Все, что я могла сейчас сделать, – оставить Даймонда в тюрьме при замке и попытаться найти хоть какой-то выход. Как это жестоко – в один день
