Вспомнив, как делал Беркут, я срезала кинжалом у куста несколько веток, сложила их рядом с баронессой, потом накрыла их попоной.
– Потерпите, ваша светлость, – пробормотала я, затаскивая раненую на получившееся ложе. Диана что-то промычала, но так и не очнулась. Положив ей под голову лошадиное седло, я укрыла ее своей курткой.
Теперь следовало подумать о себе. Ужасно не хотелось трогать мертвых, но с холодом не поспоришь. Собравшись с силами, я подошла к бойцу со сломанной шеей. Кажется, его звали Дилок.
– Прости, Дилок, – прошептала я и стала стаскивать с него кольчугу. Не такое уж это простое дело, я вам скажу. Мышцы трупа уже начали деревенеть… Наконец мне удалось. Стянув с него кожаную куртку, я немедленно натянула ее на себя. Потом натаскала еще веток для костра и постаралась устроить себе место для сна. Хотя какой тут сон?
Устроившись возле костра на седле от ящера, я смотрела на Диану. Черты ее лица заострились, при этом она по-прежнему оставалась привлекательной. Неудивительно, что Беркут в нее влюбился. Она сильная, как раз для него. А я, вообще-то, дура. Мне нужно думать, как домой вернуться, а не Андрея ревновать. Как там моя Настя? Игорь, наверное, ей сказку сейчас читает на ночь…
Я снова всплакнула и не заметила, как провалилась в сон.
– Нет, экселенц, их еще не было.
Наверное, на базар заехали, подумал Вердик.
– Я буду в кабинете, Риг. Сообщи, как только Ангелика с Манишей вернутся.
– Да, экселенц.
Вердик стянул крылья и направился в кабинет. Он здорово проголодался, но не мог себе позволить сесть за стол без жены и дочки. Утро выдалось очень нервным. К нему снова заявился этот полоумный страж и потребовал стехов для активизации поисков пришлых. А где Вердик возьмет стехов? Потом Свинк заставил его присутствовать на очередном бестолковом допросе девчонки. И идиоту было понятно, что она рассказывает все, что знает, зачем ее пытать? Но приходилось слушаться. Приказ министра был однозначен как никогда – оказать всяческое содействие.
В посольстве не было специальной допросной, не было даже тюрьмы. Захваченную девчонку нельзя было держать в резидентуре, слишком уж Тайная гвардия шустрила после этого идиотского и провального нападения на гостиницу. Пришлось Вердику уступить и поместить пленницу в подвале посольства. Свинк почему-то не хотел отправлять ее в Эдем, мол, пусть будет наживкой для пришлых, вдруг клюнут?
А еще сегодня вечером они с Ангеликой приглашены на обед к герцогу. Ожидается неприятный разговор. Дель Виль не дурак, конечно, он разобрался, кто устроил погром в гостинице. Приглашение на обед значило одно – дель Шар хочет поторговаться. Не надо быть провидцем, чтобы понимать, что запросит. Увеличение квот на артефакты, конечно. Началась война, Хартия утеряла силу… А Вердику крыть нечем. После гостиницы отказать нельзя – герцог заявит о недружественных действиях разведки и разрешит Властелину разместить военные базы в Шаре. Стехи потеряют последние крохи влияния. А все Свинк, чтоб у него крылья отсохли и рога выросли!
Только Вердик поднялся к себе в кабинет, как внизу послышался шум и крики. Создатель, это же Ангелика кричит! Что должно было произойти, чтобы его жена, всегда такая спокойная, так разоралась? Едва он развернулся обратно к лестнице, как Ангелика взбежала вверх и кинулась к нему. Он никогда не видел ее в таком виде. Растрепанная прическа, одежда в полном беспорядке, безумные глаза…
– Зеул! Маниша…
– Что? – одними губами прошептал посол, чувствуя, как заболело в груди.
– Ее… Она… – Не в силах произнести что-то страшное, Ангелика сунула ему листок бумаги.
Вердик опустил глаза и прочел:
