– Не надо меня учить, что такое честь, господин премьер-министр, – разозлился я. – Я сам не в восторге от плана, но иного способа заставить его говорить, не вижу. Хочу вам напомнить, что вы уже сотню лет пляшете под дудку ордена, методы которого, кстати, тоже далеки от добродетели. Хотите плясать дальше, пожалуйста. Но без меня.
Некоторое время говоритель молчал. Я уже подумал, что перегнул палку и пора собирать вещи и клеить ласты, но герцог вдруг заговорил:
– Ладно. Только учтите, барон, если с головы моей сестры или племянников упадет хоть один волос…
– Я все понял, – буркнул я в ответ и оборвал связь.
Садовник нашелся за домом. Старичок, стоя на коленях, спокойно выдергивал сорняки из клумбы с неизвестной мне культурой.
– Уважаемый, – произнес я. – Вы говорите по-эртазански?
Старик дернулся и резко крутанул головой в мою сторону. Мне показалось, что я услышал хруст позвонков. Нельзя же так в его возрасте!
– А вы кто? – спросил он, с интересом разглядывая меня.
– Пошли, дедуля, тебя хозяйка зовет, – кивнул головой я в направлении окна.
– Ох, доля наша нелегкая, – прокряхтел дед, вставая с колен. Поднявшись, он сделал шаг в сторону и вдруг с ходу произвел то, что наш лейтенант в учебке называл «ушира маваши», а по-русски – удар ногой с разворотом. Пятка старика, одетая в мягкую кожаную туфлю, впечаталась мне в грудь. Палец сам нажал на спуск, автомат коротко рявкнул, дед согнулся, схватившись за живот. Между пальцами его ладоней показались кровавые ручейки. Только сейчас я понял, почему не упал, почувствовав лишь мягкий тычок, – сработала защита жилета.
– Что ж ты, отец, сделал, твою мать? – сказал я, рывком поднимая его за шиворот и таща волоком за собой в дом. – Вадим! – заорал я, втаскивая тело в дверь. – Пулей сюда!
Видящий показался в распахнутых дверях комнаты через мгновение.
– Бл… – выразился он, кидаясь к старику. Я прыгнул вперед, останавливаясь в дверях комнаты. Блондинка и брюнетка сидели на двух стульях спинами друг к другу, перевязанные веревкой, будто на садо-мазо-вечеринке. Отдельно на стуле сидел такой же замотанный слуга, уже пришедший в себя. Рядом, под большим переливающимся куполом расположилась троица детей, с некоторым интересом и испугом следя за играми взрослых. Достав говоритель, я набрал Иру.
– Заходи, – велел я ей. – Они разговаривают по-эртазански? – спросил я Вадима, что-то колдующего над стариком.
– Брюнетка точно говорит, – ответил он. Потом разогнулся, нехорошо посмотрел на меня и покачал головой. – Я мертвых воскрешать не умею.
– Да твою дивизию! – Сплюнул я от досады.
Открылась дверь, в дом вошла Ира, одетая в черные кожаные штаны, такую же куртку и ШПС, как у нас. Увидев окровавленного старика, Ира дернулась и подняла на меня глаза, в которых стоял немой вопрос пополам с укором.
– Чего встала, пулей в комнату, – рыкнул я, передавая ей кастет-электрошокер. – Работаем по плану. Вадик, проверь зарядку ее говорителя и кастет подкачай.
– Есть, – четко ответил он, выполняя требуемое. Я бегом рванул на второй этаж. Слова – это прекрасно, но осмотреть все самому точно не помешает. Но в доме, действительно, больше никого не оказалось. Спустившись вниз, я помог Вадиму затащить труп под лестницу и, махнув Ире рукой, двинулся к выходу.
– Дверь блокируй, – напомнил я, когда Вадим вслед за мной вышел из дому. Кивнув, он навесил на дверь магический замок и запрыгнул в карету, которую Лидик подогнал к самому крыльцу. – Поехали!
В Захране никто не экономил землю. Сам город располагался между рекой и большим озером, что ограничивало его с двух сторон естественными преградами. Крепостная стена представляла собой большой земляной вал, который нарывали по мере расширения города с двух незащищенных водой сторон – на северо-востоке и юго-западе. Старые валы местами срывали, а кое-где оставляли, и тогда они служили основанием для элементов городского ландшафта. Фрагмент третьего вала возле озера служил основой для небольшого городского парка, прилегающего к стоящей на берегу Академии потоков – местного учебного заведения, в котором воспитывались будущие видящие. Академия содержалась на деньги Властелина, и ее выпускники должны были отработать десять лет в государственных учреждениях и лишь потом могли уйти на вольные хлеба.
Парк у третьего вала был излюбленным местом встречи аристократии Захрана. С одной стороны, близко к центру, с другой – достаточно уединенно, чтобы можно было поговорить о делах, не опасаясь прослушки, которой, по словам Дианы, здесь любили баловаться все, кому не лень. Еще одной особенностью парка являлось то, что он был единственным местом в городе, где ученики Академии проводили свои магические поединки. Именно здесь это было официально разрешено городскими властями, поэтому драка видящих в таком месте не должна была привлечь особого внимания.
Сюда Диана и вызвала Стила, чтобы поговорить якобы о нас. Остановив карету рядом с живой изгородью, за которой начиналась территория парка, Беркут и я выпрыгнули из экипажа и нырнули в кусты.
– Мы на месте, – шепнул я в микрофон. Полтора часа пришлось угрохать на то, чтобы сделать Диане малюсенький динамик, который она затем разместила у себя в ухе. В ответ раздался двойной щелчок, подтверждающий, что меня услышали. Микрофона у Дианы не было, к сожалению, именно
