тех же странных кленов и кустов.
Людей на дороге меньше не стало, но вчерашние попутчики от нас старались держаться подальше – случай с инспектором не остался незамеченным. Время от времени мы проходили мимо сидящих прямо на обочине путников, видимо остановившихся на отдых. Как правило, это были те, кто нес свою поклажу на себе, или большие семьи с маленькими детьми. На последних я старалась не смотреть, иначе расклеилась бы совсем.
Меня позвал Вадим, попросил зеркальце, что-то сделал с собой и, спустя несколько минут, соскочил с телеги и затопал рядом, будто бы и не умирал только что от головной боли.
– Ты как? – спросила я его, забирая пудреницу.
– Уже хорошо, – бодро откликнулся он.
– А что это с тобой было?
– Судя по всему – реакция мозга на проникновение в чужое сознание, – он оглянулся на Динари, шедшую с другой стороны телеги и понизил голос: – Стех вон, вообще инсульт схватил, когда мне в голову залез…
– Ты так к любому можешь? – спросила я и поежилась. Не хотела бы, чтоб кто-то в моем мозге копался.
– Не знаю, пока только к этому залез. Но теоретически – наверное, да.
– Ко мне не лезь, пожалуйста, – попросила я его, поглаживая по шее вдруг ставшую фыркать лошадь.
– Как скажешь, – усмехнулся он. – Мне это удовольствия не доставляет, как раз наоборот. – Вадим помолчал, потом продолжил: – Но, с другой стороны, я сделал так, что ко мне теперь никто не залезет. И вам с Андрюхой тоже могу попробовать соорудить такую защиту.
Я задумалась. Страшно, но с другой стороны Вадиму я хоть немного доверяла, а вот если какая-нибудь нелюдь полезет…
– Это больно? – спросила я.
– Для тебя нет, – он покачал головой. – А вот для меня очень…
– О чем речь? – подошел Беркут. – Как ты, Вадик?
– Нормально уже. Мы говорим о том, что можно попытаться защитить ваши мозги от проникновения.
– Вот как, – Беркут зачем-то оглядел нас с головы до ног. – Это хорошая новость. Надо будет сделать как можно быстрее.
– Только после этого вы в коме будете какое-то время, – предупредил Вадим.
– Какое? Мы вообще выйдем из нее?
– Несколько часов. Выйдете, куда вы денетесь.
– Лады. Окажемся в месте поспокойнее, обязательно сделаем, – решил Андрей и вернулся к своей кобыле, которая начала останавливаться.
Вот так. Все решил сам, мое мнение ему не интересно. Ну и ладно.
Вадим подошел к Динари и о чем-то заговорил с ней по-эртазански. Опять сказки рассказывает, подумалось мне. Просто идти было скучно, и чтоб перестать киснуть, я привязалась к Териму и попросила его называть на эртазанском все, что он видит вокруг. Мальчик явно хотел послушать рассказы Вадима, но я была настойчива и пообещала тоже рассказать ему сказку, если он научит меня сотне новых слов. Терим, как оказалось, считать умел только до десяти, и мы занялись математикой. Для чего пришлось привлечь Вадика, потому что только он из присутствующих знал числа больше десяти на эртазанском. Динари тоже проявила интерес к счету, и мы устроили совместный урок. За этим занятием время пролетело быстро, я уже почувствовала, что проголодалась. И только хотела попросить Беркута о привале, как услышала его хмыканье и посмотрела вперед. Впереди было селение.
До сих пор по дороге нам попадались только хутора, стоящие в отдалении, возле леса. А тут тракт проходил через полноценную деревню, или скорее село, потому что справа на холме виднелось здание, которое своей архитектурой очень напоминало церковь. Только на куполе вместо креста висела странная фигура, чем-то напоминающая дельфина.
Село было огорожено частоколом, а тракт проходил через открытые добротные деревянные ворота, оббитые железом. Над частоколом возвышались наблюдательные вышки. В самих воротах никого не было, змея из беженцев беспрепятственно вползала внутрь. Вскоре зашли и мы.
Домики в селенье богатыми назвать было сложно, однако они выглядели куда зажиточнее, чем оставленный нами хутор Динари и Терима. Бревенчатые срубы были украшены разноцветными дощечками с красивой и вычурной резьбой. Каждый дом окружен небольшим садом, с обязательным огородом и хозяйственными постройками. Местные жители, копавшиеся на грядках, неодобрительно косились на нас, и я их вполне понимала. Живешь себе, а тут через твое село идет толпа бродяг.
Пройдя несколько кварталов, мы вышли на большую площадь, окруженную несколькими двухэтажными домами. Один из них, судя по вывеске, являлся трактиром – на доске, прибитой над дверью, была нарисована кружка пива с пеной. Нарисована, надо сказать, с любовью и знанием дела, я аж залюбовалась. Большой дом справа быстрее всего был постоялым двором или гостиницей.
На площади собралась целая толпа народа – организовался стихийный базарчик. Многие путники продавали всякую всячину прямо с телег.
– Так, бойцы, следим за вещами, – скомандовал Андрей. – А я попробую кое-что продать, скопилось тут у нас барахла.
– Какой я тебе боец? – пробурчала тихонько я себе под нос.
Наша процессия остановилась на относительно свободном пятачке. Сняв с лошадей несколько мешков, Беркут начал выкладывать вещи на телегу.