– Что это? – спросил он.
– Святая вода, ваше преподобие, – ответила Ла Трей. – Чтобы вы окропили ею того, кто, как нам обоим известно, состоит в сговоре с дьяволом.
Сэр Борс давно подозревал в сговоре с дьяволом саму Ла Трей. Все называли ее ведьмой. Он взял в руки фляжку, поднес ее поближе к свету и с сомнением осмотрел. Он увидел, что она украшена знаком Ключа, сделанным из кованого золота. У него отлегло от сердца. Никто из тех, кто имел дело с дьяволом, не способен взять в руки такую вещь. Он поблагодарил даму и сунул фляжку за пазуху своего облачения. Он знал, что нужно делать.
Моргана Ла Трей задержалась под аркой, чтобы усилить воздействие на сэра Борса с помощью призванного ею поля Баннуса. Она твердо решила не давать недругу ни малейшего шанса. Потом она спокойно прошествовала к своему месту рядом с сэром Харрисоуном и сэром Бедефером. Наконец вынесли Амбитаса, и служба началась.
«Это будет так занудно!» – поняла Виерран уже после первых фраз. С тоской и сочувствием вспоминала она собственного Короля, которому так часто приходилось скучать на подобных церемониях, и в сотый раз жалела, что здесь голоса не могут с ней говорить. Ей было неимоверно тоскливо. Она изо всех сил старалась отвлечься, восхищаясь персиковой рябью на озере или разглядывая людей замка и пытаясь понять, кем они могли быть на ферме Гексвуд.
Некоторые из воинов странным образом напоминали ей сотрудников отдела безопасности, виденных в Доме Равновесия. И были же еще разбойники. Интересно, а они кто? «Что уж говорить о хоре?» – подумала Виерран, когда хористы начали исполнять первый гимн, каковых, видимо, ей предстояло прослушать множество. В двух кварталах от Лесной улицы находилась большая церковь. Может быть…
И тут кто-то деликатно подергал ее за рукав.
Виерран обернулась. Перед ней стоял темноволосый, бедно одетый мальчик с огромной царапиной на одной щеке. Это был незнакомец, но в то же время она отлично его знала. Кто бы это мог?..
– Мартин! – произнесла она необдуманно громко.
Мартин предупреждающе покачал головой.
– Что ты здесь делаешь? – прошептала Виерран, а Чел и Мордион тоже обернулись посмотреть, что происходит.
– Я тайком запрыгнул на коня рядом с одним дружинником, – прошептал в ответ Мартин. – Папа велел мне попробовать. Папа и мама хотят, чтобы ты присоединилась к ним в лагере для людей вне закона.
Услышав это, Мордион снова повернулся к сэру Борсу и сделал вид, что с повышенным вниманием слушает следующую молитву, а Чел так и остался сидеть вполоборота, глядя на Мартина со смущенным, оценивающим, но дружеским интересом. Виерран застыла на месте, терзаемая сомнениями. «Не может быть, что это настоящие мать и отец, – подумала она. – Правда же? Нет, нужно убедиться самой. Но Мордион…»
– Я должен сказать тебе, что находиться в замке небезопасно, – прошептал Мартин. – Завтра на него собираются напасть.
К несчастью, производимый ими легкий шум привлек блуждающий взгляд сэра Харрисоуна, скучающего не меньше всех остальных. Еще хуже было другое: когда Чел повернулся, образовался промежуток, в котором сэр Харрисоун разглядел Мартина. Он уставился на мальчика, и в голове у него забрезжили неясные воспоминания об овощной лавке.
– Боже мой! Ты же чудом не попался! – прошептала Виерран и нерешительно добавила: – Слушай, если я пойду, то смогут ли Чел и Мордион?..
И тут сэр Харрисоун сумел сложить два и два. Он бросился к Мартину и Виерран, нырнув в промежуток, оставленный Челом.
– Разбойник! – взревел он, хватая Мартина за руку. – Преступники подослали к нам гадкого маленького ШПИОНА!
Чел толкнул сэра Харрисоуна, пытаясь помешать ему, но Харрисоун ударил его коленом в пах.
– Берегитесь – разбойники! – зарычал сенешаль, когда Чел беспомощно согнулся пополам.
Увидев падение Чела, Мордион начал действовать. Он метко ударил сэра Харрисоуна по запястью, чтобы освободить Мартина, а затем перебросил Харрисоуна через бедро. Тот упал на траву, продолжая вопить:
– Агенос тоже шпион! Агенос шпионит на разбойников!
Целая толпа воинов и слуг бросилась к Мордиону. Волшебник улыбнулся. Он не сомневался, что сумеет за себя постоять. Он даже испытал некоторое облегчение, начав сражаться, хотя без магии ему пришлось бы нелегко, ведь он не хотел никого убивать. Больше никаких убийств – никогда! Мордион использовал свой посох, чтобы отражать нападения самых свирепых противников. Воина, который, по воспоминаниям Мордиона, был одним из наиболее жестоких сотрудников службы безопасности Дома Равновесия, волшебник сбил с ног, направив на него шипящую голубую молнию. Он не видел, как сэр Борс в ужасе уставился на этот голубой огонь, а потом начал пробираться к месту боя. Однако, нанося удары, изворачиваясь, пиная и снова нанося удары, Мордион все-таки успел заметить, что происходит с Мартином. Виерран, мастерски трепеща от напускной тревоги и дурацкого отчаяния, умудрилась своими юбками преградить путь дружинникам, пытавшимся схватить Мартина. Брат, точно угорь, проскользнул сквозь толпу, толкаясь и пригибаясь, в надежде, что большинство людей все еще не знает, что происходит. Мордион потерял его из виду.
Пока волшебник следил за Мартином, какой-то слуга воспользовался шансом выхватить у него посох. Мордион улыбнулся еще шире и сбил слугу с ног, а потом занялся двумя воинами. Посох ничего не значил, он был просто полезным приспособлением. Мордион увидел, как подбежала Виерран и помогла хромающему Челу уйти с места боя. Юноша был ужасно рассержен и извергал такие проклятия, что волшебник мельком изумился, где он мог такого
