Бьорки очень удивился и, поскольку задавать вопросы считалось верхом неприличия, сказал:
– К сожалению, я не понял этих «нет».
– Зато я поняла, – прошептала Лещща. – «Нет» касалось не слова «светодиоды», а слова «мне». Мама и папа имели в виду, что я сама должна исправить свою ошибку, то есть…
– Но ты еще слишком мала, и тебе нельзя работать с паяльником! – воскликнул Бьо, с удивлением глядя на родителей. – Да и схема достаточно сложная.
Действительно, на упаковке посылки было написано: «Не допускайте к игре с паяльником гуманоидов, не достигших трехлетнего возраста».
Папа отодрал упаковку дальше. Открылась приписка: «Гуманоидам младше двенадцати лет разрешается использовать паяльники и радионуклеиновые дрели только под руководством старших».
– Отлично, сестренка! – обрадовался Бьорки. – Мы будем собирать прибор вместе! Мне уже сто восемь лет, мне можно!
– Ты самый лучший в мире брат! – порозовела Лещща.
– Но спасать землян-75 от своей опасной игрушки тебе придется самой, доченька, – добавил папа.
– Да, – полностью согласилась с ним мама. – Иначе ты не научишься исправлять свои ошибки, а это чревато…
И она нежно обняла опять слегка побелевшую малышку.
Диди.
Лещща и Бьорки собирали прибор всю ночь. Супер-няня была категорически против такого безобразия, ссылалась на хронометр Ле и твердила, что малышке пора спать. Но няню безжалостно отключили, а потом лишили двух светодиодов.
Под утро прибор был готов.
– Мы поспим пару часов и отправимся к замку, – сказал Бьорки.
– Нет. – Мама была против. – Четыре часа, и ни секундой меньше!
– Нет. – Папа тоже был против. – Не забывайте, что идти будет только один из вас, второй будет сидеть у него в кармане.
Ой, это же неприлично! Ладно, Бьо и Ле никаких вопросов не задавали, а смотретв удивленно правила этикета не запрещают.
– Один из вас должен стать крысой, – пояснил папа. – Не забывайте, что этот ваш Жан-Поль – очень маленький. Он мог провалиться в канализацию или еще куда. В такие места может пролезть только небольшое существо. Крыса – самое подходящее. Я считаю.
Ле побелела так, что чуть в обморок не упала. Нет-нет, она готова была исправлять свои ошибки! Но такой ценой…
– Да, папочка, – прошептала она еле слышно. – Ты прав. Бьо понесет меня в кармане… Через четыре часа, когда мы выспимся…
– Ну уж нет, – категорически отверг это предложение Бьорки. – Никаких карманов! Я понесу тебя за пазухой. И уж постарайся не царапаться.
Глава 8
Второй день на острове
Ливень на необитаемом острове прекратился под утро. У Маши зуб на зуб не попадал. Она была первая мутантка с локальными способностями чувство голода отключать умела на «отлично», а чувство холода – на «троечку с минусом».
Рино дрых, причем сидя прямо на земле, в луже. Обхватил коленки руками, опустил на них голову, спрятав лицо от дождя, и уснул, мутант бесчувственный! Волосы торчком, ногти на ногах грязные, и вообще… Правда, сейчас ногти были не видны, но вечером они были грязнющие. «И как это чучело могло мне нравиться? – с досадой думала Маша. – Да с ним каши не сваришь, с острова не сбежишь! Утром заставлю его хрюкнуть, силой заставлю… Интересно, почему мой хрюк не сработал? Ой, а вдруг у Рино тоже страховка кончилась?.. Бр-р, как же тут мокро и мерзко!!!»
Небо быстро теряло черноту. Маша выжала подол сарафана, помассировала руки, ноги. Земля была холод-нющая. «Надо побегать, чтобы согреться!» – подумала Маша. Бегать по острым камешкам-ракушкам босиком оказалось совершенно невозможно. Тапочки раскисли и слетали с ног. Ботинки Рино стояли у спиленного дерева. Маша вылила воду из левого ботинка, примерила – кошмар! Во-первых, давит: нога у Рино еще не выросла, ну да, у парней-единичек и двоек лапы расти начинают поздно, годам к пятнадцати, это всем известно. Во-вторых, тяжело: ботинок и так почти что альпинистский, мощный, а тут еще и водой пропитался.
Мария нашла горизонтальный пятачок выступающей на поверхность скалы, относительно ровный, и занялась бегом на месте. И зарядкой. Это помогло.
В какой-то момент проснулся Рино, поднял голову:
– Ты уже зарядку?! Ну ты монстр! Не, я лично – спать!
– Я греюсь, чучело! – ответила Маша, но Рино ее не услышал, завалился на бок, подложив под щеку кулак, и опять вырубился.
Стало почти совсем светло. Солнце еще не выглянуло, но уже было видно, что на небе – ни облачка, и день опять обещает быть жарким. Маша поднялась наверх, умылась, сунув мордочку в кустики, – вчера они убедились в том, что на этом острове животных нет, а растений можно не опасаться.
