– Я не знаю, что это. Просто чиркнула, смотрю – искра. Ну и…
– А яйца откуда?
– А, это совсем просто. Представляешь, сижу я утром в лесу, медитирую, вдруг поднимаю глаза – на одном дереве, на ветке, лук висит. И невысоко, главное. Ну, я за ним полезла, долезла, смотрю – а на соседнем дереве гнездо с яйцами.
– Ясно…
Рино набросился на яичницу, раздумывая о том, почему с Машкиной точки зрения устриц и мурувьев надо спасать, а птичьи гнезда можно разорять, как не фиг делать. Но вчерашнее Машкино безумие, похоже, полностью прошло, потому что она, доев свою порцию, вдруг заявила:
– Жалко, что тут диких зверей нет. Лук отличный. И стрелы ничего. Если бы нам мяса нажарить в дорогу, было бы супер.
– Лук – это я сделал, – не удержался Рино.
– Да-а? Когда успел?
– А вчера вечером тебе плохо было, не помнишв?
Маша не помнила.
– Ты осталась на берегу, а я пошел лук делать. А потом мы с тобой полночи гуляли.
Маша застонала и схватилась за лоб:
– Слушай, я что-то помню, но смутно. А чего тебя понесло гулять?
Рино не нашелся что ответить.
– Лучше бы плот сделал! – безапелляционно заявила Маша.
– Мы не можем сделать плот, – возразил Рино. – Я тебе еще не сказал, но сухое дерево тонет точно так же, как сырое.
– Мы можем сделать плот! – торжественно заявила Маша. – Я тебе еще не сказала, но пока ты спал, я принесла и опробовала маленькую корягу, и она отлично держится на воде!
– Ну да?
– Ну да!
Они немедленно провели повторные испытания коряги.
– Ура-а-а!!! – заорал Рино.
– Ура-а-а!!! – подхватила Маша.
Они притащили вторую корягу, покрупнее. Она тоже отлично держалась на воде, правда, крутилась, и удержаться на ней было сложновато. Но это было не так важно, тем более что в запасе была еще третья, большая-большая, причем на берегу, и тащить ее было недалеко.
– Раз-два, взяли! Раз-два, взяли!
Сдвинуть ее с места было невозможно. Решено было сделать подкоп. Если со всех сторон подкопать, а потом вырыть небольшой канал, провести воду, то сдвинуть будет легче. Лопат, естественно, не было, пришлось опять использовать ракушки и камешки, и еще ветки. Это было похоже на детскую забаву. Ребята возились с каналом, веселились и обсуждали предстоящее путешествие. Маша считала, что надо плыть на юг, а Рино ратовал за северное направление. Голосование ни к чему не привело. Тогда Рино предложил выбрать короля острова, чтобы он решил, куда плыть. Маша предложила выбрать королеву. В итоге сошлись на королеве красоты и короле острова. Теперь северное направление Марию вполне устраивало. Она немного боялась плыть, но понимала, что выбора у них нет, поэтому молчала и по-королевски улыбалась. Рино тем более опасался отправляться в неизвестность: о болтанке на хлипких корягах среди волн и кукул он никогда не мечтал. Но он тоже понимал, что выбора у них нет, и все серьезно, поэтому держался уверенно, как подобает королю.
– Странно, – сказал вдруг Рино, обкапывая корягу. – Дальше не копается. Кажется, тут под слоем песка скала. Слышишь звук?
– Не похоже на камень, – нахмурилась Маша. – На металл похоже.
Они принялись отковыривать корягу от поверхности с удвоенной силой. И вскоре стояли над круглой, потемневшей от времени крышкой старинного люка. В центре ее был виден герб с двуглавым кротиком, а вокруг – буквы и орнамент.
– Ты можешь прочесть? – почему-то шепотом спросила Маша.
– Не, откуда? А ты?
– Могла бы, не спрашивала.
По бокам от кротика были две массивные ручки. Не сговариваясь, ребята взялись за ручки и попытались приподнять крышку. Она не сдвигалась. Не помогало ни «раз-два», ни «ты поддень», ни «а ты надави».
– Ну вот, – расстроился Рино. – Стоять в полуметре от сундука с золотыми монетами и не сдвинуть какую-то крышку!
– Монеты? Мне кажется, там драгоценности, – размечталась Маша. – Украшения разные, безумно красивые…
Они отдохнули, договорились о том, что все, по-честному, когда доплывут, пополам, и с удвоенной энергией взялись за крышку. Простучали со всех сторон, попытались обкопать – бесполезно, она была словно вмонтирована в скалу.
