есть на автомате, а автомат он с собой тоже прихватил.
Лезем внутрь. За рулем черный водитель, сбоку от него еще один негр, весьма внушительных габаритов и с каким-то смутно знакомым по историческим фильмам карабином. Господа охотники сидят каждый на индивидуальном кресле, оснащенном ремнями безопасности. Негр с карабином настойчиво просит всех пристегнуться, во избежание. Ну не вопрос. Кресла установлены так, что охотники смотрят на сорок пять, сто тридцать пять, двести двадцать пять и триста пятнадцать градусов к направлению движения. Ну плюс-минус, во всяком случае. Мне достается место с обзором «назад-влево», что несколько напрягает, честно говоря. Хотелось бы все-таки видеть, куда мы едем. Впрочем, переживу. Ян садится в «вперед-влево». «Вперед-вправо» достается Полу, загоревшему до черноты и жилистому владельцу ранчо откуда-то из-под Кристофера, «назад-вправо» – Алексу, несколько чересчур (для военного, по крайней мере) упитанному командиру артбатареи с юго-западной границы. На его светло-веснушчатую кожу загар ложится плохо, придавая белобрысому толстяку вид вареного рака.
– Че, как ты там, нормально? – Ян решил проявить заботу о товарище.
– Ага. Слушай, я думал, мы пешком будем охотиться. Ты же сказал «пойдем в саванну».
Все присутствующие, включая негров (последние, впрочем, деликатно, в кулак), разразились дружным хохотом. Блин, а что я такого смешного сказал?
Алекс, утерев выступившие слезы, наконец ответил:
– Витали, здесь пешком ходить не стоит. Вообще. А уж на охоту – тем более. Или сожрут, или затопчут. Или в траве заблудишься, она тут выше человеческого роста бывает.
Хм… Ну допустим.
– А как же местные охотятся и ходят?
Краснолицый артиллерист пожал плечами:
– Местные – это местные. Они здесь живут. Да и у них каждый месяц хоть один человек да погибает. Так, Абдулай?
Негр с карабином кивнул, все еще улыбаясь.
– Да. В прошлом месяце в деревне одну женщину и ребенка лев утащил, прямо с поля. А до этого охотника одного задрал. Очень опасный лев, да. Хорошо бы его убить!
Ну как сказать… Льва мне жалко, а вот местных – как-то не особо, честно говоря. Я бы вообще с удовольствием на месте всего этого Нигера (да и Судана с Дагомеей) один большой заповедник устроил, а местных выселил… да хоть на дно Большого залива.
Машина забурчала неплохо отрегулированным движком (еще один плюс Маки) и выехала через ворота в деревню, сопровождаемая таким же «Дефендером» со второй четверкой. Здесь уже погрязнее, хотя тех гор мусора, что я помню по
Деревенские обитатели спокойно занимаются своими делами, удостаивая нас разве что любопытного взгляда и дружелюбного взмаха руки. Бьющей в глаза нищеты нет, как и зажиточности. Судя по неспешной ленивости, с которой аборигены все делают, их вполне устраивает текущий уровень достатка, и вкалывать ради его повышения они смысла не видят. Женщины стирают одежду в больших металлических тазах, толкут что-то в традиционных глиняных сосудах или готовят пищу на маленьких, тоже глиняных переносных печках. Мужики что-то пилят, носят, копают, а чаще просто сидят в тени, о чем-то лениво болтая. И только у детей появление машины с белыми вызывает неподдельный энтузиазм – шумная ватага с визгом несется за нами, корча рожицы и что-то выкрикивая, аж до самого забора. Который, кстати, тоже из сетки рабица, как и вокруг базы, только там она на металлических столбах натянута, а тут – на деревянных. В высоту метра четыре с половиной, не меньше, плюс верх увит срезанными ветками какого-то кустарника. Колючки внушают – с палец, а то и длиннее.
У ворот на выезде из деревни под навесом сидят на корточках трое местных, жуя какую-то зеленую дрянь. Впрочем, завидев нас, двое шустро подскакивают и бегут открывать створки, придерживая болтающиеся на боку «калаши». Особой фортификации возле ворот незаметно, если не считать за таковую короткую стену из глинобитных кирпичей по пояс высотой. Похоже, эту деревню бандиты не напрягают. Почему? Их вообще тут нет или не хотят связываться с Маки?
– Что это они жуют? Кат[37], что ли?
Отвечает Алекс. Он вообще весьма словоохотлив, насколько я заметил, в отличие от молчаливого Пола.
– Не совсем, это местная штука. Листья одного дерева, его тут полно, покажу потом. Но эффект такой же, как и от ката.
– Понятно…
Дорога некоторое время идет между двумя полями, на которых местные жители все так же лениво и неспешно взмахивают тяпками, окучивая какие-то торчащие из земли пучки зелени. Оружие, что характерно, есть почти у каждого – либо ружье, либо «калаш». Интересно, на какие такие нетрудовые доходы они так вооружились? Озвучиваю вопрос, на этот раз отвечает Ян:
– Они же все по орденским программам идут, самостоятельно почти никто не переселяется. Орден дает на каждого взрослого или АК, или ружье какое- нибудь старое, смотря что на складах есть. Ну это кто в Нигер – в Дагомее-то автоматы цивилам нельзя. Так что оружие тут есть почти у всех, а вот с
