– Несколько слов для наших телезрителей! Казакова грубо отпихнула микрофон:
– Ничего говорить я не буду! Выметайтесь отсюда немедленно!
– Вы не можете мне ничего запретить! – парировала журналистка. – Есть такое понятие, как «свобода слова»!
– Только не в этой школе! – свирепо гаркнула завуч. – Я не позволю вам здесь своевольничать!
– Да я и спрашивать не буду!
Нелли Олеговна задохнулась от такой наглости. Никита и остальные заинтересованно наблюдали за происходящим. Белохвостикова никому особо не нравилась, но Казакову они просто ненавидели. Так что в этом поединке все симпатии были на стороне прессы.
– Я… буду… жаловаться! – отчеканила завуч. – Вы не представляете, с кем связались!
– А в самом деле, кто вы такая? – спокойно осведомилась Лидия.
В этот момент со стороны преподавательского стола послышался громкий сдавленный хрип. Звук был настолько ужасен, что в столовой моментально установилась мертвая тишина.
Кофейная чашка упала на пол и разлетелась вдребезги. Гордей с широко раскрытыми глазами вскочил из-за стола. Он вновь захрипел, одной рукой схватившись за горло, а второй – за живот. Затем рухнул на пол и забился в конвульсиях, задыхаясь и громко хрипя.
У Никиты в груди словно что-то оборвалось. Он бросился к Гордею. Артем и девчонки устремились за ним.
– Врача! – завопила Инга Валерьевна. – Вызовите врача! Нелли Олеговна тут же выбежала из столовой. Людмила Афанасьевна почему-то побежала вслед за ней. Инга Валерьевна встала на колени рядом с Гордеем, сдернула с плеч свой жакет и, свернув его, подсунула ему под голову.
– Ты снимаешь?! – вдруг восторженно взвизгнула Белохвостикова. – Удачный сегодня день!
– Вы что, совсем с ума сошли?! – гневно крикнула Ксения. – Нужно же соблюдать хоть какие-то приличия!
– Заткнись, соплячка, не мешай работать! – отмахнулась Лидия.
Ксения сделала шаг в ее сторону, сжимая кулаки. Лидия испуганно отшатнулась и спряталась за спину оператора. В камере вдруг что-то громко щелкнуло, и из корпуса аппарата повалил дымок.
Ксения злорадно улыбнулась. Это было ее рук дело.
Лидия истошно завопила:
– Камера сломалась! Дьявол! В такой момент!
Никита склонился над задыхающимся Гордеем. Из коридора уже доносился звук быстро приближающихся шагов. Гордей схватил парня за локоть и привлек к себе.
– Книга! – прохрипел он из последних сил. – Спаси книгу! Она в моем кабинете…
В столовую ворвались школьная медсестра Алла Сергеевна, Маргарита Федоровна и физрук Михаил Федорович. Никиту мгновенно оттеснили в сторону.
– Разойдитесь! – крикнула Алла Сергеевна. – Ему необходим воздух! Что случилось?!
– Мы пили кофе, – взволнованно сообщила Инга Валерьевна. – А потом он упал…
Никита развернулся и выбежал в вестибюль. С самыми худшими опасениями он бросился в кабинет Гордея Борисовича. Его подозрения подтвердились. Замок был взломан, дверь приоткрыта. Никита вошел в кабинет. Красный фолиант пропал.
Глава двадцать третья
Кто мог его отравить?
Когда к школе, оглашая окрестности пронзительным воем, подлетела машина «скорой помощи», Гордей Борисович уже был без сознания. Его быстро положили на носилки, загрузили в машину и подключили к аппарату искусственного дыхания. Затем «скорая» умчалась прочь, оставив перепуганных учеников и притихших преподавателей во дворе.
– Я с ума сойду, – тихо проговорил Олег Павлович. – На моей памяти в этой школе никогда не происходило ничего подобного!
– Начнется следствие, – так же тихо пробормотала Галина Петровна. – Опять будут всех допрашивать. По поводу Клепцовой уже следователь приходил. А теперь еще и это…
– Покушение на убийство, – согласился директор. – Это не шутка.
– Может, нам удастся замять дело? – вполголоса предложила Казакова. – Я знаю нужных людей. Никакой огласки не будет, даже если этот парень вдруг…
Она понизила голос до шепота.
Никита глянул на нее с нескрываемой враждебностью. Как она могла говорить подобное?! Гордея едва не отравили, еще неизвестно, останется ли он в живых. А она хочет все это скрыть. Но зачем? Если только она сама не причастна к происшедшему…
Никита похолодел. Казакова ведь сидела с Гордеем за одним столом. А когда он упал, выбежала из столовой. Во время суматохи она вполне могла взломать дверь его кабинета и выкрасть книгу.
