не стар и очень даже ничего…
– Ты бы не стала возражать против их романа? – несколько удивился Никита. – А если она станет твоей мачехой?
– Она неплохая женщина. Если они будут счастливы вместе, почему бы и нет? Зато отец не останется в одиночестве, когда я окончу школу и поступлю в институт…
В это время Лидия Белохвостикова громко выкрикнула:
– Вы кого-нибудь подозреваете?! Что могло стать причиной похищения вашей дочери?!
Павел Васильевич глянул в ее сторону:
– У меня нет повода…
Он осекся, изумленно глядя поверх голов журналистов. По толпе пробежал ропот. Коллеги из департамента не могли понять, что стряслось, журналисты зашушукались, предвкушая, что сейчас этот уверенный в себе человек выйдет из себя.
– Ксю? – глухо произнес Павел Васильевич.
Несколько голов повернулись к Никите и Ксении, которые приближались к крыльцу. Послышался удивленный вскрик. Затем вся толпа дружно охнула. Камеры развернулись на ребят, журналисты бросились к ним и мгновенно обступили со всех сторон. Ученики издали радостный рев и тоже бросились к ним.
– Ксения?! – завопила Белохвостикова. – Как вам удалось спастись от похитителей?!
– Меня не похищали, – возразила Ксения. – Это лишь хулиганская выходка одного негодяя. Никита меня спас…
Никите срочно захотелось провалиться сквозь землю. Ксения бросилась на шею отцу. А Никиту начали тормошить, обнимать, ему жали руку, трепали по плечу. Все лица сливались в общую массу, людей было слишком много, и Никита никого не узнавал. Но постепенно внимание присутствующих окончательно переключилось на Ксению. Никита немедленно выскользнул из толпы.
Он поискал глазами Артема, но тот куда-то исчез. Тогда Никита пошел к воротам. Здесь его и подкараулила Лидия Белохвостикова.
– Ну что, герой-одиночка, – насмешливо спросила она, – поведаешь мне о своих подвигах?
– Не было никаких подвигов, – устало произнес Никита. – И рассказывать не о чем.
– Ой ли?! – скривилась репортерша. – А судя по твоему виду, этого не скажешь!
Никита машинально провел рукой по губе. Ранка уже успела затянуться, но пятна запекшейся крови остались.
– Это просто несчастный случай!
Он обошел ее и побежал в сторону стадиона. Там ведь до сих пор лежали его камзол и рубашка.
– Ах ты, гаденыш! – яростно крикнула ему вдогонку Лидия. – Ты меня обманул! Но ты еще пожалеешь об этом! Когда-нибудь я заставлю тебя пожалеть!
Глава тридцатая
Сад зла
Домой Никита заскочил ненадолго. К счастью, родители уже легли спать, и ему удалось избежать ненужных расспросов. Он совсем не устал, энергия просто переполняла его. Видимо, сказывалось волнение. Поэтому, придя домой, Никита быстро переоделся, аккуратно повесил камзол принца в шкаф и, выбравшись из квартиры через окно, отправился обратно в школу. Нужно было не откладывая покончить со зловещими цветами. Специально для этой цели он прихватил с собой вместительный мешок из плотной брезентовой ткани.
К школе Никита подошел ровно в полночь. К его удивлению, в здании все еще горел свет. Уборщики, да и некоторые преподаватели, наводили порядок в спортзале и коридорах, устраняя последствия недавней вечеринки. Кое-какие ребята еще толклись во дворе школы, ожидая родителей.
Никита, стараясь не выходить на освещенные участки, обошел здание. Проникнув на задний двор со стороны стадиона, он выпустил когти и вскарабкался на крышу главного корпуса. Прозрачная сфера, венчающая крышу зимнего сада, издавала легкое свечение из-за ламп дневного света, горящих в коридорах школы.
Никита резко ударил в стекло ногой. Осколки посыпались на рыхлую землю клумб. Затем юный оборотень протиснулся в образовавшееся отверстие и спрыгнул вниз. Он приземлился в самую гущу буйно разросшихся папоротников, рыхлая почва смягчила падение. Никита вскочил на ноги и осмотрелся. Желтые цветы, похищенные со складов «Экстрополиса», светились в темноте. Он пригнулся к самой земле и ползком двинулся к ним, на ходу вытаскивая из-за пазухи полотняный мешок. Затем начал безжалостно выдирать растения из клумбы и запихивать их в мешок.
– Ай-ай-ай! Какое кощунство! – раздалось вдруг над его головой.
Никита испуганно осмотрелся.
За альпийской горкой, сложенной из замшелых валунов, в декоративном кустарнике что-то шевельнулось. В темной гуще ветвей вспыхнули ярко-желтые глаза, и из кустов шагнула Нимфа – зеленая в тон окружающим ее растениям.
– Раньше мне было плевать на эти цветы, – раздраженно сказала она. – Но с недавних пор я поняла, что они – живые и имеют такое же право на существование, как любое другое создание.
