Какое красивое заклинание! Так бы стояла и смотрела, как кружатся его снежинки…
– Амулет связи, – сказал Крюков. – Сможешь меня вызвать, когда нужда будет. И я тебя смогу по этому амулету найти. Если нужда возникнет.
– Он мне нужен? – спросила я.
– Решай сама. Не доверяешь старику – сними да отдай. Не доверяешь, да сказать боишься, – оставь дома. А думаешь, что я тебе добра желаю, – так носи. Нечасто я помощь свою юным девицам предлагаю. Много я девиц на своем веку повидал…
– Да уж не сомневаюсь. И не только повидали.
– Точно. Некоторых даже убить пришлось. Правда, то вовсе не девицы были, но не будем о грустном. Прощай, Алена. Розу не потеряй. Хороший амулет, сильный. Не то что твоя «ромашка», которая фотографирует все подряд. Что толку в фото будет, когда смотреть их некому?
– «Ромашка» – баловство, – ответила я. – Спасибо, Иван Матвеевич.
– Спасибо потом скажешь.
Взмах рукой – и колдовская «сфера» исчезла. Яхта подошла к самому берегу, трап опустили прямо в воду. А до берега от конца трапа было метров двадцать.
– Поезжай, – предложил Иван Матвеевич.
– Дивная машинерия у тебя на яхте, Иван! – заявил Петренко. – Вот мне бы такой трап на яхту. И яхту тоже…
– Так у тебя же есть яхта? – удивился Крюков.
– Маленькая… На ней такой трап не поставишь.
– Не завидуй, – улыбнулся Крюков. – Доживешь до моих лет – может, разбогатеешь. Обзаведешься волшебным трапом.
Матросы оттащили крепления, удерживающие колеса. Шиша юркнула на заднее сиденье. Я села за руль и поехала к трапу. Ну и что же, что он вел в воду? Там или мелко, или Крюков найдет способ, чтобы машина попала на берег. Он хозяин. Он велел ехать.
– Не тормози, управление потеряешь, – предупредил Иван Матвеевич. – И на песке тоже.
Я проехала по трапу, влетела на шероховатый лед – в него вода превращалась мгновенно, но после того, как машина ехала дальше, лед мгновенно таял.
Песок тоже словно замерзал. Автомобиль не буксовал, его только подбрасывало на кочках там, где на песке было много следов.
– Крут твой знакомый, – заметила Шиша.
– А то, – согласилась я.
– И кормит вкусно. Финики у него моченые, ананасы консервированные. У Агафьи я такое только по праздникам ела.
– Все бы тебе лопать. – Я даже немного разозлилась на шишимору, хотя совершенно напрасно. Сама дала повод, теперь расхлебываю.
– Извини, хозяйка! Люблю я это дело!
– Мало ли, чего я люблю…
– А что ты любишь? – Глазки шишиморы заискрились любопытством.
– Не скажу. Много будешь знать – скоро состаришься.
– Я не очень молода. Мне уже двадцать…
– Не так это и много.
Дорога на трассу вела резко в гору. Мы поднялись на холм минут за семь. Отсюда открывался прекрасный вид на Дон. Разумеется, никакой яхты с алыми парусами отсюда видно не было, Иван Матвеевич вновь опустил на судно мощную маскировку. Когда я начала сканировать реку, то смогла обнаружить только едва различимое пятно тумана примерно в километр длиной. Очевидно, там и скрывалась яхта Крюкова. Но я знала, что нужно что-то искать, а стороннему наблюдателю пятно вряд ли показалось бы странным. Но даже если бы он заподозрил, что в километровом пятне тумана скрывается яхта, – что с ней сделать? Ракетой не попадешь, «плетью Шааба» не перешибешь. Тем более что помимо маскировки у Крюкова наверняка и системы защиты такие, что нападать не стоит, дороже обойдется.
Шиша на заднем сиденье заныла.
– Что еще? – спросила я.
– Хозяйка! А когда мы домой поедем? – поинтересовалась шишимора. – Я не могу разъезжать все время, устаю очень! Мы к одному месту привязаны. Сменить его можем, но в разъездах жить не для нашего рода… Развоплощусь я туда-сюда шастать.
А ведь и правда – нельзя шишимору таскать туда-сюда. Домашняя она. Того и гляди развоплотится. Потому и в слезливость стала часто впадать – плохо ей.
– Знаешь что? Мне еще разными делами заняться надо. А ты домой ко мне поезжай. Сама. Я тебе ключи дам и охранное заклятие наложу, чтобы дом тебя принял.
Шиша всхлипнула.
– Как же я доберусь, хозяйка? Дом твой далеко, я чувствую…
