полез в карман за черно-голубой сферой, которую дал мне Крюков… Сферы не было!
Проверить карманы было делом одной секунды. У меня не осталось вообще ни одного артефакта! Они выпали оттуда, пока я ввинчивался в землю при помощи «землеройки»? Возможно. Потерялись в горячке схватки? Маловероятно. Были «вычищены» защитным заклинанием мага, который организовал здешнюю темницу, и сейчас вплавлены в горную породу над моей головой? Скорее всего! Что же делать?
Я рванулся к стене – туда, где, по моим расчетам, горные выработки были ближе всего. Вместе с Аленой вошел в Сумрак – и втащил туда ее. В холодном желе глубокого Сумрака на пути из пещеры незыблемо стояла серая стена. Нет сомнений, что она есть и на втором слое Сумрака. И на третьем. А глубже мне не попасть. Да мне и на третий не попасть, даже наполненному силой, значительную часть которой я, надо заметить, уже растратил. Засада!
Довольно милая, но грязная и уставшая девушка бессильным кулем висела у меня на руках. На ощупь она была приятной, но мне было совершенно не до ее прелестей. Да и поцарапала она меня изрядно, а лечиться некогда…
Я стоял перед непроницаемой стеной. В ближайшее время сюда, в подземелье, должен был явиться сильнейший Темный маг, не скованный ни Договором, ни правилами приличия, которому я успел серьезно напакостить… Было как-то нерадостно.
Вдали раздавался гул. Маг возвращался в свое подземелье? Активировалась охранная система, которая пропустила мое появление? В любом случае ничего хорошего нарастающий гул не предвещал.
– Надо уходить, – прошептал я Алене. Как будто бы она могла мне помочь…
Но через стену хода не было. И через запертые ворота тоже. К воротам нужен был магический ключ, которым я так и не обзавелся.
Я решил применить план «Б», который, как и любой нормальный Темный, разработал на тот случай, если Крюков меня подведет.
По счастью, подземное озеро было не самой глубокой полостью. Ниже и севернее проходили горные выработки. Полузаброшенный штрек. Я смогу в него попасть. Смогу.
Войдя на первый уровень Сумрака и втащив туда Алену, я поймал вибрацию пустоты и под углом ввинтился в сумрачное желе.
Наискось пробивать гору было совсем не просто. А на Алену действовала центробежная сила – я ведь вращался вокруг своей оси, и девушку тащило прочь от меня. Приходилось держать ее крепче, крепче. Вот-вот – и не удержу.
Двадцать метров. Тридцать. Пятьдесят. Еще чуть-чуть… Полость! Я вывалился из Сумрака и уронил Алену на камни. Она застонала. Действие Опиума испарилось, девушка пришла в себя. Я зажег «волшебный фонарь». Он осветил засыпанный крупными камнями штрек. Поддерживающие свод металлические балки местами угрожающе прогнулись.
– Где мы? – спросила Алена.
– Я пытаюсь вытащить тебя из жуткого места, где тебя держали в плену. Как ты туда попала, не знаю сам…
– Меня заманили, – тихо проговорила Алена. – Но ты… Я тебя не знаю! Ты мне снишься?
– Нет. Сейчас ты в реальном мире, хотя несколько дней провела во сне. Мы в заброшенном штреке, еще ниже того зала, где тебя держали.
Алена посмотрела по сторонам.
– Я чувствую… Мне нужно привести себя в порядок. Не бей меня больше, пожалуйста.
– Слушай, у меня к тебе ровно та же просьба! Не пытайся меня вырубить, проткнуть, испепелить! Мне крайне тяжело обороняться, не причиняя тебе вреда.
– Я постараюсь. И вообще мне нужно отойти.
– Зачем?
– У тебя не бывает никаких желаний, когда ты долго спишь?
– Извини. Я сам отойду. Но отворачиваться не буду.
– Совсем спятил?
– Может, просто потушить фонарь?
– Нет!
– Ладно…
Я отошел на несколько шагов, отвернулся, завернувшись в кокон силы. Не пробьет.
Попытки атаковать не произошло. Когда я повернулся через минуту, Алена разглядывала себя в неведомо откуда взявшееся зеркальце.
– Ты с ума сошла? Нужно бежать!
– Как я могу тебе верить? Почему я должна довериться тебе, Темному?
Вопрос философский…
– Я пришел на помощь. Тебя разыскивают оба Дозора. После того, как в сети появилось твое сообщение о том, куда ты поехала, и не вернулась. Крюков мне кое-что рассказал. Но я не могу рассказать тебе что – на мне знак «карающего огня».
– Покажи, – приказала Алена.
Я снял рубашку. Стыдиться мне нечего. И хотя я и не эксгибиционист, раздеться перед Светлой мне почему-то было приятно.
