опираясь на посох и ощетинившись рядом костяных шипов, пробивших плащ на спине.
Это не мог быть никто иной, как Гул’дан.
Второго орка, шедшего рядом с колдуном, Лотар когда-то считал красивым. Однако сейчас Гарона казалась ему еще отвратительней, чем извращенное Скверной существо, бок о бок с которым она шагала. Их взгляды встретились.
Гароне пришлось использовать всю свою немалую силу воли, чтобы не разрыдаться под взглядом Лотара. Как она не расплакалась раньше, женщина не знала, но сейчас ей надо было быть сильней, чем когда-либо прежде. Глаза у Лотара блестели, словно у дикого зверя. По ним ясно читалось, что сердце его разбито – и смертью Ллейна, и ее предательством. Он выглядел так, словно жаждал смерти. Но Гарона этого не хотела.
– Убейте его! – приказал Гул’дан, указывая на Лотара пальцем с острым когтем.
Человек секунду смотрел на орочьего чародея, а затем вскинул на плечо тело своего убитого короля. Его колени подогнулись, но лишь слегка. Затем Лотар развернулся спиной к врагам и уверенно зашагал к грифону. К безопасности.
– Убейте его! – снова взвизгнул Гул’дан. На сморщенных зеленых губах колдуна выступила пена.
Другие орки переминались с ноги на ногу, но не двигались с места. Лотар не замедлил шаг. Теперь орки не столь охотно доверяли своему предводителю, хотя раньше верно следовали за ним и чуть ли не обожествляли его. Что-то изменилось – что-то большее, чем простая неудача с Вратами. Андуин Лотар победил самого могучего воина, какого знала Орда, в честной и справедливой мак’горе. Теперь орки не могли обратить против него оружие.
– Мак’гора священна, и этот человек выиграл поединок, – сказала Гарона своему бывшему хозяину.
Сердце у нее суматошно билось, но голос оставался спокойным. Женщина не собиралась выдавать своих чувств ни Гул’дану, ни Лотару. Она махнула рукой в сторону колоссальной туши убитого Чернорука:
– Позволь им оказать почести их павшему военному вождю. Позволь своим воинам почтить традицию.
Однако колдун не собирался отступать. Он перевел взгляд с уходящего человека на свою Орду.
– Чего вы ждете? – выкрикнул он. – Я спас ваши жалкие жизни, и вот как вы благодарите меня? Делайте, что я сказал!
Однако его слова произвели вовсе не тот эффект, которого он ожидал. Напротив, сообразила Гарона – эффект оказался прямо противоположным. Орки, которые только что неуверенно переминались, теперь твердо сжали зубы. Гул’дан тоже заметил это.
– Предатели! – сплюнул он. – Повинуйтесь моим приказам!
Один из орков, потеряв терпение от оскорблений колдуна, дерзко крикнул в ответ:
– Ты бы не смог отдавать приказы, если бы сражался с Дуротаном по-честному – потому что тебя не было бы в живых!
Гарона на миг подумала, что Гул’дан сейчас прикончит наглеца. Но, хотя и взбешенный до предела, колдун не был настолько опрометчив. Ответив ухмылкой на вызов, он развернулся к Лотару, который к этому моменту уже почти дошел до грифона – и безопасности.
– Убирайтесь с дороги, – сказал колдун непокорной Орде. – Я сам это сделаю!
Значит, благородный Дуротан тоже погиб. Новость, хотя и ожидаемая, все же причинила Гароне боль – но не такую, как последние слова Гул’дана. Лотар мог победить Чернорука, несмотря на то, что военный вождь весь раздулся от злого колдовства. Однако человеку не выстоять против всей мощи Гул’дановой Скверны. Он погибнет.
Гарона знала, что не должна мешать этому. Орда уже была недовольна своим вожаком. Если сейчас он убьет Лотара, орки с большой вероятностью обратятся против него. А если она сумеет стать их предводителем, то договорится о мире.
Однако Лотар умрет, и этого Гарона вынести уже не могла. Что ж, мир, возможно, наступит – но не сегодня. Ни колеблясь ни душой, ни телом, женщина бросилась вперед, встав между человеком, которого она любила, который считал ее предательницей, и вождем Орды, который считал ее своей верной служанкой.
«Пусть Гул’дан думает так и дальше!» – мысленно взмолилась она, а затем заговорила, вложив всю свою ярость и гнев в несколько жестких слов.
– Кто станет подчиняться тебе, если ты пойдешь войной против своего же народа?
Колдун уставился на нее. Его взгляд так и сочился злобой, и жизнь Гароны была у него в руках. Женщина осмотрительно понизила голос, заговорив спокойно и рассудительно. Чуть раньше Гул’дан наградил ее званием, о котором она мечтала всю свою жизнь – он назвал ее орком. Убийство короля возвысило ее в глазах Орды, как и предсказывал Ллейн. Колдун не мог напасть на нее без причины, но ей следовало подобрать правильные слова – или они с Лотаром умрут.
– Ты спас нас, Гул’дан. Привел нас в этот новый мир. Но мы не можем позабыть о своих традициях. Если мы сделаем это, то потеряем Орду. Ты – наш вождь. Мы уже знаем, что ты силен в обращении со Скверной. Однако сейчас пришло время показать нам, что у тебя есть и иная власть. Вождь ставит интересы своего народа превыше всего.
Тут на Гарону нахлынули воспоминания, незваные и непрошеные. Тот день, когда она, стоя рядом с Тарией, рассказывала о Дуротане.
«Он освободил меня… и он любим своим кланом. Он ставит их нужды прежде всего. Всегда. Он – сильный вождь».
