ошалелые.
— Скат, ты что? — поинтересовался Сабуров.
— Андрей, я что, с ума спятил?
— Да нет, по-моему.
— А что это такое было? Или у меня галлюцинации начались, или я павианов видел.
— Ну да.
— Что ну да?
— Павианов и видел. А! — Тут до Андрея дошло. — Ты же не знаешь!
— Чего не знаю?! Я знаю, что павианов здесь быть не может! Не водятся тут обезьяны — вообще никакие! И уж тем более павианы — это даже не азиатская обезьяна, а африканская!
— Раньше не водились, а теперь водятся, — сказал Андрей. — Ты про сухумский питомник слышал?
— Ну, слышал что-то, — кивнул Скат.
— Это был крупнейший питомник в Советском Союзе. Там разводили обезьян для науки — ну, болезни человеческие на них изучали. В Сухуми, кстати, даже памятник обезьяне стоит — и как раз павиану.
— И что? Как они сюда-то попали из питомника?
— Питомник во время войны разгромили. Обезьяны разбежались и одичали. Первое время всем не до них было, а потом они стали просто-напросто быстро размножаться. Климат здесь для них подходящий, никаких крупных хищников, типа леопардов, которые за ними в Африке охотятся, тут нет. Вот они и размножились очень быстро. Скат, а ты что, не знал про них? В некоторых районах Абхазии это настоящее бедствие — они посевы жрут. И хрен с ними что сделаешь, хитрые твари и осторожные.
— Ничего себе, — покачал головой Скат. — Не знал. Да, век живи — век учись.
— Точно. Так что теперь новый вид диких животных в Абхазии появился. И прекрасно себя чувствует — как кролики в Австралии.
— Погоди, а их что, не отстреливают? — спросил Скат. — Ты же сказал, они посевы жрут. А тут автоматы у каждого второго, давно бы уже перебили обезьян.
— Отстреливают, конечно. Но они быстро размножаются. К тому же Абхазия страна бедная, сам знаешь. Автоматы у каждого второго, а патроны стоят по три доллара за штучку. Для абхазов это дорого. На обезьян не напасешься.
Скат только головой покачал, и они пошли дальше. До поселка добрались, там нашли машину, договорились с водителем и уже через два часа были в Пцырсха.
Все это Скат с Андреем и рассказали Левше, Гигле и Свете. Ушло на это всего около получаса.
— Ну, вы даете, ребята, — сказал Барцыц, дослушав рассказ. — Я много чего повидал, но такое…
— А я все пытаюсь сообразить, смогут грузины из этого скандал сделать и как-то зацепить Россию? — подала голос Света. — И пока не вижу таких вариантов. Все чисто сделано.
— В том-то и дело! — кивнул Скат. — Никаких доказательств причастности России нет. А если Грузия, несмотря на это, попытается поднять шум, то абхазы все могут на себя взять. Тот же Гигла.
— Легко, — кивнул Барцыц. — Я по всем грузинским законам и так преступник, мне терять нечего.
На несколько секунд все замолчали. Нарушить тишину решился Сабуров.
— Так что, получается, выполнили мы задание?
— Не уверен, — сказал Скат, немного помолчав. — Свет, а ты что скажешь?
— То же самое. Конечно, теперь с высадкой десанта у грузин ничего не получится. Одного эсминца для этого категорически мало, да вы, насколько я поняла, и его сумели повредить.
— Точно, — кивнул Скат. — Я свой самолет как раз на третий эсминец вел в атаку, на тот, которому ракет не досталось.
— Отлично. Авиации толковой у них теперь тоже не осталось. Но вот значит ли это, что они полностью откажутся от своих планов по захвату Абхазии? Или просто скорректируют их, будут делать упор на наземную операцию?
— В одной наземной мы им так навтыкаем, что до Тбилиси бегом бежать будут, — проворчал Барцыц.
— Нам нельзя допускать начала войны, — серьезно сказал Скат. — Именно в этом задание заключается. Я верю, что вы сумеете победить, но сколько народу погибнет, сколько проблем возникнет, а? А ведь война может затянуться. Да ладно, Гигла, ты сам не хуже меня все это знаешь. Ты же первую войну прошел. Кстати, имей в виду, с тех пор армия Грузии стала намного сильнее.
— Мы тоже, — отозвался абхаз.
— Знаю. Но все равно нужно не выиграть войну, а именно предотвратить нападение.
Скат помолчал, а потом с легким оттенком мечтательности в голосе добавил:
— Эх, как бы узнать, решатся они теперь нападать, без поддержки с моря и воздуха, или нет? Может, дело уже сделано, и они отказались от своих планов.
— Но может, и нет, — тихо сказала Света. — В любом случае рассчитывать надо на худшее. Предположим, что Грузия все равно решится на нападение. Что мы можем этому противопоставить?
— Самому нападению — ничего. Его подготовке — другое дело. Подрыв тоннеля мы уже предотвратили, американскую группу обезвредили. Вопрос, что мы еще можем сделать.
— Для этого надо знать, как они все-таки собираются обходить миротворцев, — сказал Сабуров. — Это ведь очень важно! У них просто должен быть какой-то план на этот счет. Мы ведь уже думали об этом — наземная операция наверняка основана на переправе их войск через Ингур с территории Аджарии. Но не могут же они просто прорваться через наших! Нет, сил-то хватит, но тогда…
— Да понятно, что тогда, — кивнул Скат. — Весь мир тогда будет против них, а Россия получит законную причину для вмешательства. Собственно, скорее всего не только причину, но и международный мандат, позволяющий предельно жесткие меры. Агрессии, атаки на миротворцев им не простят. Западные политики наверняка и захотели бы, но ведь есть еще и общественное мнение. Оно ни за что агрессии не оправдает.
— Вот именно! И грузинские политики не могут этого не понимать. Значит, у них есть какой-то план, как миротворцев обойти. Мне покоя не дает тот отряд, который я выследил после переправы через Ингур. Куда они шли, зачем? А еще полковник Попцов — я почти уверен, что с ним дело нечисто. Не зря он прикрывал Нигматуллина и его компанию.
— Не совсем понимаю, что может сделать Попцов, даже если его купили с потрохами, — сказала Света. — Он всего лишь полковник, а не министр обороны.
— А если он прикажет миротворцам отойти?
— Вряд ли его так просто послушаются. Все ведь знают, зачем там стоят. С какой стати уходить, если ситуация не изменилась и никто на смену не пришел? Подчиненные Попцова все-таки не оловянные солдатики. Они поймут, что такой приказ отдавать он просто права не имеет.
— Но выполнять-то его все равно придется!
— Андрей, есть куча способов, с помощью которых подчиненный может не выполнить приказ, если он ему не нравится. Или, как минимум, очень сильно выполнение затянуть. В конце концов, есть особый отдел, есть другие офицеры, которые могут связаться с кем-то из вышестоящих командиров через голову Попцова — тот же капитан Мякишев. Нет, все не так просто.
— Попцов может просто не послать патруль на реку в одну из ночей.
— Тоже не так легко, — покачала головой Света. — За это ведь ему потом отвечать придется. К тому же особого смысла нет. Если патруля не окажется, то, конечно, можно переправить какое-то количество пехоты. Но что с техникой делать? Ведь основное преимущество грузинской армии — это именно техническое превосходство. Не сошли же грузины с ума — атаковать Абхазию одними автоматчиками?!
— Да уж, — самодовольно сказал Гигла. — Попробовали бы они.
— Технику вести можно только через мост, — продолжала Света. — А пост с моста убрать Попцов не сможет — по тем же причинам, по каким просто отвести миротворцев не может. Его просто не поймут подчиненные. Звонок наверх — и через десять минут Попцова снимают.
— Так что, американцы его просто так завербовали, для развлечения? — спросил Сабуров. — И отряд через реку вели просто так?
