Генерал-лейтенант Александр Александрович Мосолов внимательно прочитал письмо и поднял взгляд на человека, это письмо принесшего. Посетитель — инженер, специалист в области телефонной связи Дружинин — чинно сидел по другую сторону стола и ждал, что скажет начальник императорской канцелярии. Однако ни гражданское платье — прекрасного покроя серый сюртук, ни сидячее положение, которое уравнивает самых разных людей, не могли скрыть от опытных глаз генерал-лейтенанта особо прямой осанки посетителя. Такая осанка была у людей только одной профессии — той самой, которую имел и сам Мосолов. Поэтому генерал-лейтенант, отложив письмо в сторону, задал вопрос, вовсе не относившийся к содержанию поданного ему документа:
— Скажите, сударь, а вы что же, с юности все учились? Инженерное образование получали?
— Не совсем так, ваше превосходительство, — ответил посетитель; голос у него был звучный, рокочущий; прекрасный голос. — У меня, изволите видеть, два образования. Одно, точно, инженерное — я окончил Московский университет. А другое военное — офицерские курсы. Я на них пошел, как только началась война с Японией. Учиться там мне было легко — ведь я с детства увлекался верховой ездой, фехтовал, у меня были превосходные домашние учителя.
— Так вы что же — из дворян?
— Точно так, из дворян Орловской губернии; у нас, изволите видеть, имение недалеко от Орла.
— Интересно, интересно… И что же, вы и в военных действиях участвовали?
— Совершенно верно, участвовал, — инженер склонил голову. — Командовал ротой под Лаояном, потом под Мукденом. К сожалению, во время последней баталии получил тяжелое ранение, полгода находился на излечении и более в полк не возвращался. То есть я хотел вернуться, но когда меня выписали, военные действия уже закончились. Так что я вышел в отставку и занялся инженерной наукой. А именно ее новой отраслью — телефонной связью.
— И как свидетельствует в своем письме генерал Курлов, весьма в этом деле продвинулись, — подхватил генерал-лейтенант. — Даже настырных американцев опередили! Изобретение, которое вы предложили Курлову, необычайно полезно!
— Да, я тоже полагаю, что оно в первую очередь должно подойти для нужд государственных учреждений, — сказал инженер. — Слишком много развелось в нашей империи, а также за ее пределами людей, желающих узнать содержание служебных переговоров государственных служащих, вызнать секреты нашей страны.
— Вы правы, батенька, совершенно правы! — сказал Мосолов. Инженер ему определенно нравился, причем с каждой минутой все больше. Впрочем, это внешнее впечатление надо было проверить…
— Да, ваше изобретение, защита телефонных переговоров от подслушивания, может очень помочь в делах управления империей, — продолжил генерал-лейтенант. — Я так полагаю, что если бы такое устройство оказалось в нашем распоряжении несколько раньше, можно было бы предотвратить многие несчастья. Вроде недавнего злодейского убийства председателя правительства. Вот горе-то какое для страны, не так ли?
Сказав это, начальник императорской канцелярии с интересом посмотрел на посетителя, ожидая его реакции. И реакция последовала. Инженер слегка сморщился, словно взял в рот нечто кислое, и произнес:
— Событие действительно прискорбное, поскольку роняет престиж державы — и в глазах ее подданных, и за границей. Однако я не считаю, что это какое-то горе. Напротив, горем стало бы продолжение деятельности покойного премьера, поскольку эта деятельность подрывала основы самодержавия. Поэтому я убийство господина Столыпина, безусловно, осуждаю, но глубокой скорби выказать не могу.
Генерал-лейтенант выслушал эту тираду с особым вниманием. И не только со вниманием — Дружинин, умевший неплохо читать выражение лиц собеседников, разглядел на лице начальника императорской канцелярии явное одобрение. И тогда он решил усилить это впечатление, произведенное им на собеседника.
— И я хочу сказать, ваше превосходительство, — заговорил он снова, — что за время пребывания в Киеве я еще укрепился в этих мыслях. Побеседовав с генералом Курловым, я окончательно пришел к выводу, что деятельность господина Столыпина по руководству правительством была чрезвычайно вредна для интересов престола. И этой деятельности надо положить конец. Чтобы никакие последователи покойного премьера не делали попыток ее продолжить. И я лично готов этому способствовать!
Вот теперь уже Дружинин с особым интересом следил за реакцией хозяина кабинета, однако этот свой интерес он старался скрыть и потому почти все время глядел в сторону. Однако успел заметить то, что хотел: генерал-лейтенант выслушал его признание с огромным вниманием; он буквально глазами ел своего гостя. Когда же тот закончил, Мосолов ничего говорить не стал; посидел немного, барабаня пальцами по столу, потом спросил:
— Так вы говорите, батенька, что можете установить эту вашу телефонную защиту в весьма короткий срок?
— Да, ваше превосходительство, — отвечал инженер, — меньше чем за месяц могу управиться.
— И что же, вам, наверно, рабочие потребуются? Стены дворца сверлить будете?
— Нет, сверлить ничего не надо. А помощник у меня будет всего один. Он еще совсем юноша, но очень сообразительный и толковый. Мне его будет вполне достаточно.
— Вот как? Да… И цену за свои услуги вы попросили весьма умеренную, весьма… Так что не вижу причин вам отказать, никаких причин! Скажите мне
