Глава 28
Потрескивает прямоугольный парус под сильным ветром, грозясь сорваться с тонкой мачты. Под ногами десятки метров студеной воды, плещущей через борт в поисках крохотного огонька, тщательно оберегаемого и хранимого на носу корабля. Над головой несутся вдаль хмурые тучи, угрожая вновь пролиться ливнем. Земля на дне реки терпеливо ждет, когда разойдется шнуровка на плоту. Да и огонь, даром что согревает одежду и пищу, нет-нет, да покусывает сухую ткань искрами, разлетающимися от углей.
Но человек, стоящий между всех стихий, тверд. Его взгляд обращен по курсу на горизонт. Его руки заложены за спину, подбородок гордо приподнят. Ему нипочем холодный ветер, его не страшит темный лес, внимательно поглядывающий в спину с высоких берегов.
– Господа, дело сделано, поступок совершен. Сомнения остались в прошлом, и нечего вспоминать их снова. Здесь и сейчас только мы, объединенные одним решением, одной судьбой на всех. И только время расставит все по местам!
– И все-таки я думаю, что рыба немного испорчена, – с сомнением потрогал живот Паша.
– Слушай, мы вместе решили это съесть, – прервал я свою речь и оторвался от торжественного разглядывания пути впереди. – Вон у Артема ничего не болит.
– Я не ел, – поднял тот руку. – У меня Паша долю выиграл.
– Я тоже проиграла, – раздался по другую сторону паруса Светин голос.
– У меня мышь стошнило.
– Зато ты отлично играешь в камень-ножницы-бумага! – присел я к хмурому Пашке и ободряюще похлопал его по плечу. – Отличный, кстати, рецепт. Где научился?
– Там еще соль нужна, специи, овощи и оберточная бумага, – буркнул он. – И костер у нас маленький, чтобы целиком запекать.
– Нормально, я же съел, – успокоил его. – И ничего, отлично все.
Нет, ну не съел, но попробовал. Визуально. А затем тайком предал прах воде.
Да, кстати говоря, шоколад кончился. Да и остатков гречки – всего чуть, а никаких новых волков возле берега, которых можно было бы освободить в обмен на справедливую награду, не наблюдалось.
Потому остро встал вопрос о пропитании. И тут уж действительно тот случай, когда ответ на него лежал под ногами. Вернее, плавал. Осталось только поймать.
В качестве приманки решили использовать чуть подгоревшие остатки крупы на дне котла. Леской послужила расплетенная по краю платья нить, а вот насчет крючка было аж два предложения: согнуть иголку и использовать Светину сережку – там как раз подходящий замочек, да и грузило из него отличное. Ребята настаивали на первом варианте, да и самой хозяйке не очень хотелось расставаться с красивой вещью. Тем более весьма дорогой. Я как услышал цену – сразу решение принял. Семьдесят тысяч! Раз Света на такое повелась, то вся местная рыба тоже наша. И пока Артем зализывал проколотый иголкой палец, выудил первый улов – не сильно большую рыбеху в ладонь величиной.
– Плотва, – авторитетно заявил Паша.
За что тут же был признан экспертом с мировым именем и записан в повара.
Он, конечно, протестовал и стеснялся, но после торжественного обещания съесть все, что он сварит, уступил.
– Я приготовлю вам рыбу по-итальянски, – благосклонно кивнул нам.
За этим названием скрывалась не самая легкая смерть нашего улова.
Надо сказать, немного опрометчивое решение стоило нам шести рыб, а повару легкого пищевого отравления.
К счастью, остальную добычу вызвалась спасти Светлана – она готовить не умела, но когда-то проходила курс выживания на дикой природе. Так что после краткого вояжа к берегу и собирания кислой красной ягоды да оставшихся с лета безымянных кореньев в котелке кипела крупа пополам с очищенной от чешуи рыбой.
Не знаю, каким будет результат. Вон с Пашей тоже был сплошной энтузиазм, а завершилось все кремированными в глине тушками. Большая их часть до сих пор дожидалась своего часа в ткани на краю плота, положили их так специально, чтобы нечаянно сорвались в воду под хор разочарованных голосов, уже готовых восхвалить поварский талант Павла и скорбеть о необратимой трагедии, унесшей в коварную воду истинный шедевр кулинарии. Но шедевр кулинарии, как и всякое зло, не желал покидать этот мир и потихоньку травил совестливого повара, который все пытался найти причину своего промаха и периодически пробовал рыбу.
– Может, если переложить ягодами, они оттянут на себя горечь…
– Обязательно попробуем на ужин, – незаметно пододвинул я «шедевр» к самой кромке плота.
– Там человек у правого берега, – звонко оповестил всех Федор.
На правом берегу к реке выходила очередная просека, заканчивавшаяся у отвесного обрыва на высоте нескольких метров. Там действительно кто-то был, на фоне осенней серости выделялся аляповато-яркий наряд из синего и красного. Метров триста до него, плюс стоит позади нас, да против солнца – не разглядеть.
