секретные системы связи, армии оказывались отрезанными от командования, а потом всех настигал внезапный, глубокий, как омут, сон.
Сообщения новостных лент становились все более истерическими. Странные люди, потрясая оружием, на всех языках мира призывали стоять до конца, убивать чужаков любыми силами и средствами. Один очкастый псих особо настаивал на немедленном подрыве всех атомных электростанций. Потом эти сообщения как отрезало. Новости оказались забиты приколами хакеров и рядовых пользователей. Стебались над захватом, захватчиками и сами над собой. Стебались над растерявшимися правительствами, прячущими свои деньги буржуями, ошарашенными военными и кинодивами, возжелавшими экзотической инопланетной любви. И новостные корпорации – впервые! – не торопились вычищать все это безобразие со своих священных страниц. Быть может, потому, что самим и сказать-то было нечего. В этот момент чужие наконец подключились к земной сети. И подхватили всеобщий стеб. Земляне даже не сразу поняли, что стебаются вместе с чужаками над ними же. Следом шли уже официальные сообщения от штаба оккупационных сил. И пришедшие в себя правительства, призывающие граждан не делать глупостей.
– Достаточно, – выдохнул Петрович, выслушав от миленькой инопланетяночки очередное заверение, что никому из землян не будет причинено ни малейшего вреда. – Остановить.
Изображение замерло. Инопланетяночка смотрела на Петровича искренним взглядом прекрасных глаз.
– Ишь, нарочно небось красотку подыскали, – пробурчал Петрович. И, вскинув верного «мурку», прицелился в застывшее изображение.
– Хозяин, не шали! – возмутился комп. – С периферией теперь наверняка перебои будут!
Петрович скривился, вздохнул и опустил ствол.
– Без тебя знаю, – буркнул он и встал.
– Врешь, красотка, – бросил он застывшему изображению. – «Никому из землян ни малейшего вреда»? Врешь. Будет вред. Вот прямо сейчас и будет. Нашей власти уже нет, вашей – еще нет. Вот в этом самом промежутке все и случится, если, конечно, не помешать. Вряд ли ты об этом подумала… инопланетяночка. А вот я – обязан. На своем участке, по крайней мере. Мент я, видишь ли. Работа у меня такая.
– Терминал?
– Да, Петрович?
– Что там у нас с Управой?
– Глухо, Петрович.
– Отправь вызов по всем каналам.
– Слушаюсь. Отправляю. Сделано.
– И что?
– Ничего.
– Совсем ничего?
– Совсем. Отключение, блокировка вызовов, имитация обрыва связи, реальный обрыв…
– Ладно. Отправь тогда начальнику по закрытке.
– Сейчас. Да. Готово.
– Опять ничего?
– Опять, Петрович.
– А личный?
– Заблокирован.
– Хорошо. Отправь с таким кодом: две тысячи тридцать, лимонный, розовый, минус семь, зеленая звездочка, тройная хакерская спираль.
– Слушаюсь. Сделано. Есть контакт.
– Петрович, ты? – Глуховатый голос начальника звучал словно с того света. Изображения не было. – Чего тебе?
– Как это – чего?! – возмутился Петрович. – Разве не ты должен поставить задачу… в сложившейся ситуации?
– А ты еще на работе? – ответно удивился начальник.
– А где я, по-твоему, должен находиться?
– Ну ты даешь! Ладно. По старой дружбе – вот тебе совет. У тебя дача есть?
– Дача? – изумился Петрович.
– Дача, вилла, фазенда… домик за городом, одним словом. Ну хоть огородик, с собачьей будкой.
– Есть у меня дача, – буркнул Петрович. – От родителей осталась, а что?
– Бери служебный кар и дуй туда.
– И что я буду там делать?
– Сидеть.
– Сидеть?
